К тому моменту, когда он добрался до места работы Федора Валерьевича, старлей успел по электронной почте переслать ему затребованные данные. Судя по предварительному анализу Суркова, у Астахова не было финансовых причин придумывать аферу с ограблением собственной жены. Впрочем, пока это подозрений с него не снимало.
Федор Астахов показался Гурову человеком чванливым и высокомерным. И когда охрана в банке заявила полковнику, что ему придется подождать минут пятнадцать-двадцать, пока руководитель филиала сможет принять его, Лев даже на несколько секунд оторопел.
– Сообщите своему шефу, если он сию секунду не соблаговолит со мной пообщаться, я с ним буду разговаривать в другой обстановке, и поводом для разговора будет совсем другая причина, еще более ему неприятная, – заявил он охраннику.
Это подействовало, но поведения Астахова не изменило. Тот даже не поднялся из-за стола, когда Гуров вошел в кабинет, и не протянул ему руку для приветствия.
– Я не понимаю, что вам нужно от меня и почему вы меня отрываете от срочной работы, – недовольным тоном проговорил он. – Ограбили мою жену, а не меня. Чем я вам в этом могу помочь? Я даже не присутствовал на месте преступления.
Не отвечая на вопрос, Гуров прошел в глубь кабинета и посмотрел из окна на Ленинградский проспект. Судя по расположению комнаты, банкомат, в котором Наталья Леонидовна сняла деньги, находился в прямой видимости из окна, и Астахов мог наблюдать, как его жена снимала деньги.
– И часто ваша супруга пользуется банкоматом этого филиала? – спросил он, игнорируя недовольство банкира.
– А я обязан знать, в каких именно банкоматах моя жена снимает деньги? – В голосе Астахова прозвучала язвительность, смешанная с откровенным презрением.
– Федор Валерьевич, давайте определимся, – повернувшись к нему, жестко произнес Лев. – Во-первых, вопросы задаю только я. Во-вторых, на ваше положение и дружбу с Изметьевым мне наплевать. В-третьих, отвечать на мои вопросы вы будете с первого раза, без повторов, напоминаний и любопытства о том, почему я эти вопросы задаю. В-четвертых, с вашей помощью или без нее, я это преступление раскрою. В-пятых, я терпеть не могу заносчивых, высокомерных и чванливых людей. И если вы не убавите уровень собственной спеси, я обязательно найду что-нибудь в вашей биографии, за что вас стоит привлечь к ответственности и раз и навсегда сбить вашу наглость по отношению к другим людям. В-шестых, после моего ухода поинтересуйтесь моей репутацией, чтобы не посчитать все вышесказанное пустой самовлюбленностью. И последнее. Я вам задавал вопрос. Слушаю ответ.