— Мишенька был из образованной именитой семьи, дядя — градоначальник Москвы, — рассказывала Елена Владимировна. — А сам он был простой, как ребёнок, и так восторженно любил Христа, что жил, как велел Христос, — по Евангелию.
Умер дьякон Михаил Астров от туберкулёза. А честнее сказать, от голода, потому что он не мог не отдавать свою еду голодающим. Так Христос заповедал, и он исполнил заповедь: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за друга своя».
А что сказать о нас, строго постящихся, но от избытка «праведности» горделиво осуждающих тех, кто нарушает пост? В общем, оцеживаем комара и поглощаем верблюда в немилосердном отношении к людям. Стыдно за прошлое, но его не вернёшь и уже не расспросишь Елену Владимировну о дьяконе-исповеднике Михаиле Астрове. Сохранились лишь скупые сведения о нём. Но в мартирологе новомучеников и исповедников Российских, составленном протопресвитером Михаилом Польским, есть такие примечательные строки: «Дьякон Михаил Астров. Умер от туберкулёза в ссылке в Каракалинске Семипалатинской области в 1936 году. Монахиня Серафима Наумова ухаживала за ним последние полтора года и видела Ангела при его смерти».
Во дворе Захарихи пронзительно кричат: «Караул! Убивают! Убийца!» Спешу на крик, а навстречу — соседка Захарихи.
― Вы не знаете, — спрашиваю, — что происходит?
― А то происходит, что всегда происходит: Захариха с сыном долляры делят.
Победа в этой схватке достаётся, похоже, За- харихе, потому что со двора вдруг пулей вылетает её сын, здоровенный детина с подбитым глазом, а следом выскакивает Захариха с вилами и кричит ему вслед:
― Убью, если хоть пальцем мои долляры тронешь!
Захариха — мастер перевоплощений. Заметив нас, она тут же напускает на себя благочестивый вид и жалуется на несправедливость:
― Разве я для себя эти долляры собираю? После меня всё сыночку и внукам останется. Ради их счастья себя не жалею и последние копеечки для них с пенсии откладываю.
Соседка Захарихи еле сдерживается, чтобы не рассмеяться, потому что «пенсия» у Захарихи известная — она самогонщица. Раньше самогонку в деревне гнали многие, но чаще не на продажу, а для себя. Теперь с самогоноварением в наших местах покончено, и всё благодаря Захарихе: она написала в прокуратуру такое грозное письмо с обличением самогонщиков, что в гости к ним нагрянул ОМОН. И акция устрашения дала желанный результат — Захариха стала монополистом на рынке алкоголя. Правда, бывалые выпивохи утверждали, что Захариха подмешивает в самогонку такую химию, что от её зелья «глючит», как от наркотиков, нестерпимо болит печень, а вскоре всё — «аллее капут». Один мой приятель купил однажды самогон у Захарихи, а потом умирал в канаве возле её дома. Слава Богу, что его сразу нашли и выходили в реанимации. Но на пороге смерти он пережил такое, что с тех пор даже пива не пьёт.