Если подумать… в сказках Баба Яга воровала ребёнка, оставшегося без присмотра. Там, конечно, всё представлялось так, будто сестрёнка только на минутку отвернулась, а вообще — малыша все любили, прям души не чаяли.
Ну а если предположить, что это как раз — приукрашивание действительности, а на самом деле ребёнок никому не был нужен? С этими мыслями я и уснула.
И увидела во сне симпатичную старушку с добрыми лукавыми глазами.
Какое-то время она внимательно смотрела на меня, словно насквозь просвечивала, потом усмехнулась, сказала:
— Здрава будь, внученька. В гости жду — с детишками. Не забывай старую, я тебе ещё пригожусь.
Засим, не дожидаясь ответа (я, впрочем, при всём желании не могла ни пошевельнуться, ни произнести хоть слово) старушка повернулась спиной и бодро пошла прочь по узкой дорожке, вымощенной белым камнем.
По обеим сторонам дорожки клубился густой туман, из которого выступали не то разлапистые ели, не то какие-то другие… фигуры.
Я смотрела ей вслед, с ужасом замечая, что одна нога бабушки — с виду совершенно нормальная, выглядывавшая из-под цветастой юбки и обутая в аккуратный короткий сапожок, при соприкосновении с дорожкой почему-то выдаёт странный гулкий стук, в то время как другая ступает мягко и совершенно бесшумно…
========== Глава 17. Уклад и другие сюрпризы ==========
Проснулась я не то чтобы в холодном поту, но в тревоге как минимум. Ну не верилось мне, что это был просто сон. Скорее уж новообретённая родственница познакомиться заглянула. Это я понятия не имею ни где её искать, ни как добраться, а для неё, одновременно обитающей в мире живых и в загробном царстве, это, надо думать, не проблема.
И о каких ещё детишках она говорила?! Детишек мне только недоставало… Я как-то не собиралась становиться матерью в ближайшей пятилетке — точно. Или речь не о моих детях? Тогда о чьих? И вот как она вообще обо мне узнала?
Мне представилось, как симпатичная старушка подходит к коврику с оленями или лебедями, висящему на стене её избушки, и, щурясь, всматривается в родовое Бабки Ёжкино древо, на котором появился побег с подписью “Беллатриса-Анастасия Весёлкина-Грей”.
“Охо-хоюшки, грехи наши тяжкие”, — неодобрительно вздохнула бабушка в моём воображении, и я, сев на постели, рассмеялась. Но смех скоро сменился нервным хихиканьем — я заметила, как из угла комнаты на меня испуганно таращится Пайки. Испуг в её глазах стремительно превращался в ужас, домовуха начала дрожать.
Может, конечно, я с утра выгляжу неважно, но не настолько же! Я провела пятернёй по спутанным волосам, одновременно пытаясь представить, как выгляжу со стороны. Батюшки… Беллатриса, хохочущая и хихикающая, едва продрав глаза, и впрямь зрелище не для слабонервных.