— И не подумаю. Ты отлупишь меня, как сопливого мальчишку. Не ворчи — в прошлый раз ты отговорился подвергнутой ногой, два года назад — трауром по отцу, три — уже не помню, но так же пустяком. Хватит, благороднейший лэрд. Обществу пора увидеть тебя с женой. Заодно и я посмотрю на чудо Творца — поумневшую де Моублэйн.
— Ты можешь лицезреть это чудо хоть сейчас.
Но его попытка отвертеться от ненавистного бала была развеяна взмахом изящной кисти.
— И рад бы, но, похоже, у меня нет времени — хочу быть во дворце к завтрашнему полудню. Не нравится мне последние донесения Главы стражей. Ещё и этот поджог…
Их взгляды были полны взаимного понимания. Кто-то опять взялся подпиливать ножки трона. От последнего мятежа прошло чуть больше полугода и вновь над головой монарха сгущались тучи. Но хуже всего — каждая ниточка или вела не туда или была предусмотрительно оборванна. А между тем успело случиться покушение на королевскую чету — пострадала королева. И это все на фоне едва окрепшего союза с Франтлией… Скверно!
— Возможно, мое присутствие поможет? Я готов.
Улыбка короля была полна искренней благодарности, но мужчина покачал головой.
— Потом — наверняка. Сейчас же нам некого бросать в темницу. Блэк уверен, что гнилое звено в близком окружении, но зацепок нет. Пусть каждый пока займётся своим делом. А ты лучше приглядись к супруге — возможно, Флинн прав, и это всего лишь последствия лихорадки.
Вряд ли. В уверенности лекаря уже появились первые трещинки. Он честно признался, что впервые видит подобное. Между тем Георг поднялся из-за стола.
— Я пришлю сюда дополнительную охрану. Работа должна быть закончена в срок.
Бьёрн знал. Договор с Франтлией лучше исполнить без сучка и задоринки. Соседи только и ждут, чтобы их давний соперник сел в лужу.
Кивнув молчаливой страже, король пошел к выходу. На прощанье Георг дружески хлопнул Бьёрна по плечу и ещё раз внимательно осмотрел черневшее пепелище. Досадно было понимать, что монарха куда больше взволновала весть о поджоге, нежели о странном поведении лэрди. Зная короля, Бьёрн был уверен, что девчонку перепроверили добрый десяток раз. И самое страшное, что было найдено — письма к викнету Томасу Квинси.
Новая вспышка злости скрутила внутренности колючим узлом. Он видел эти писульки. Такие тошнотворно-сахарные, что пальцы грозили прилипнуть к бумаге. «Несравненная, Ваши глаза лазурными стрелами пронзили на вылет мое сердце», «Ах, душа трепещет. Я смущена, благородный викнет. Вы были так очаровательны». Текст почти полностью повторял какую-то там любовную пьеску. Девчонка не смогла придумать умнее.