Вчера вечером лэрди так бесстрашно встала на его сторону, разделяя гнев той, кого Творец определил ему в матери. Дерзила и защищая с таким искренним пылом, что острое, как меч изумление и робкий восторг пронзали насквозь. А потом сама пришла к нему. Опустилась на колени, откровенно-порочной лаской стирая все, что черными жилами пронизывало душу так долго.
Берн смотрел, как нежные губы обнимают его член и не мог поверить, что сейчас не в садах Блаженства. Потому что это было больше. Такое откровенное и важное, что стоны восторга распирали грудь, а когда она посмотрела в глаза… Этот момент застыл в памяти. Опечатался так крепко, что старческое слабоумие не сможет забрать его. Прекрасная лэрди с полыхавшим желанием взглядом и его членом во рту. И Бьёрн почувствовал, как с треском рушатся последние истлевшие преграды между его сердцем и маленькими ручками жены. Но вместо ласки лгунья запустила в него отравленные когти.
И теперь он задыхался от боли, острыми вспышками пронзающей насквозь. Предала его… Предала! О, почему он позволил подобраться ей так близко…
— Бьёрн, уезжай, — голос монарха добился осколками хрусталя. Они впивались в мозг и застревали там кровавыми звёздами. — Это приказ! Я разберусь. Бьёрн…
Толчком сбросив сжимавшую плечо руку, Бьёрн развернулся и исполнит королевскую волю. Пора это заканчивать. И для начала следует вытравить из головы образ маленькой предательницы.
* * *
Платье в порядке, прическа, кажется, тоже, и щёки уже не пылали. А ещё в коридоре слышны шаги. Может, это служанка или стражник? Валерия осторожно высунулась из-за портьеры и тут же отпрянула. Поздно!
— Лэрди Аллелия? Надо же… Любуетесь картинами?
Пришлось покинуть свое убежище. К ней приближался государь. Что он здесь делает и как заметил с такого расстояния? И зрение у него, что ли, эльфийское?
— Мой король, — присела в книксене, как только монарх приблизился. — Картины прекрасны, но… но, кажется, я заблудилась…
— Какая высокая оценка моему творчеству, — хмыкнул Георг, перебирая золотую цепочку на мундире. Валерия изумлённо глянула в сторону ближайшей картины. Это чудо из-под его кисти?! Закатные облака горели и казались живыми.
— Немудрено. Я и сам, бывает, теряюсь в этих лабиринтах. Зато в детстве так интересно было играть в прятки.
И мужчина предложил ей локоть.
«…но кроме того исключением является государь и человек духовный. Для женщины подобная близость безопасна, ибо благородство их неоспоримо». Бред, но официально ее никто не мог обвинить в «ненадлежащем поведении», даже если их поймают в разгар взрослых шалостей.