— Это тебе отец в голову вбил? — Аманда уже доедала апельсин, и было непонятно, из-за чего перекошено её лицо: из-за кислого сока или моих слов. — Права геям, которые налоги ваши не тратят, вы давать не хотите, а вот всяких нелегалов готовы спонсировать. Ты почитай, сколько наших собственных детей голодает! Ты вот отнесла еду бедным в этом году?
Я кинула ещё пару апельсинов в таз и подняла его.
— Отец каждый год жертвует на благотворительный обед. И вообще, он двадцать лет волонтерил в пожарной команде.
Я прошла в дом, оставив Аманду во дворе одну. Отец на диване читал газету.
— Похоже, в журналистике действительно кризис, и правильно, что газеты закрывают. Читать абсолютно нечего.
— Папа, включи компьютер и читай что угодно. Выброси ты этот местный мусор — чего там могут написать из того, что тебе кассир ещё не рассказал?
— Вот тут статья есть о том, какая смесь лучше. Может, твоей подруге будет интересно?
— Папа, она грудью собралась кормить. Материнское молоко лучше самой дорогой биологически чистой смеси.
— А вы завтра когда собираетесь уехать? — спросил отец, отложив в сторону газету, и я поняла, что все предыдущие реплики были прелюдией к этому вопросу. Он стал вдруг каким-то совсем грустным.
Я поджала губы и ответила:
— Мы утром поедем на океан рисовать. Нам надо на этой неделе сдать пейзаж по живописи.
— Возьмёте меня с собой?
Я поджала губы ещё сильнее, зная, что Аманда не терпит посторонних во время работы, но не могла подобрать нейтральных фраз для отказа. И вдруг услышала голос Аманды и, обернувшись, увидела её стоящей подле балконной двери, как обычно, с рукой на животе.
— Конечно, Джим, поедем все вместе. Кейти хочет побыть вместе, раз на Рождество она едет со мной в Рино.
— А может всё-таки не стоит ей ехать? — спросил отец, будто меня вообще не было рядом. — Ты захочешь побыть с женихом, Кейти будет только мешать.
— Нет, всё нормально. Он только на один день прилетит. У него очень много работы, — не краснея, соврала Аманда.
Это дурацкая ложь пришла на ум обеим одновременно. Все два часа дороги Аманда с каменным лицом смотрела в окно на выжженные горы, с нетерпением ожидавшие зимних дождей. Она то и дело нервно сжимала пальцы, распластанные на заметно выросшем за неделю животе.
— Тебе действительно так важно, что подумает мой отец? — спросила я, не отрывая взгляда от дороги.
— Нет, не важно, — ответила Аманда очень тихо. — Я просто боюсь, что он помешает нашему с тобой общению. Ну типа я такая непутёвая, что буду оказывать на тебя дурное влияние, бла-бла-бла, бла-бла-бла… Ну ты же знаешь, как родители умеют.