У него снова защемило сердце при воспоминании об этом. Теперь, когда его гнев со временем и расстоянием подостыл, ему было больно, что она так плохо о нем думала. Это была всего лишь одна из его многочисленных драк с Гроном, которые они затевали практически с самого рождения самца. Драка между братьями. Он не собирался вынуждать Королеву броситься на защиту Грона, словно намеревался убить ее пару. Да, он был зол, и Грон отреагировал более свирепо, чем когда-либо, но он не был злодеем, он не собирался убивать своего младшего брата, даже если тот оказался вспыльчивым извращенцем, недостойным Связи, поскольку он явно не знал, как обращаться с Королевой. Его родители учили их обоих другому.
Это было несправедливо. Грон плохо обращался с ней, а она бросилась на его защиту. Он бы хорошо с ней обращался, но его прогнали.
Больше всего ее ранило неприятие Королевы. Она определенно ненавидела его, излучая в тот момент злобу, а ведь его всю жизнь учили бояться презрения Королевы. Чаще всего это означало изгнание, которое, как ему внушали, было сродни смерти.
Он не знал, верит ли еще в это. Прошло не мало времени с тех пор, как он остался без племени, без семьи, которая предпочла ему Грона, но он не умер. Однако именно эта угроза и двигала им даже сейчас, не так ли? Нет. Он не мог притворяться, что ищет племя ради безопасности. Лес был плодороден, еду и воду можно было с легкостью достать. Он был выше среднего роста, сильным и способным постоять за себя.
Он искал Королеву, которая не стала бы его игнорировать, как игнорировали и обходили стороной столько лет. Ему нужна была Королева, которая смотрела бы ему в лицо, интересовалась его мнением, манила его к себе по ночам. Вот, о чем он мечтал: чтобы его ценили, и он не остановится, пока не получит это.
До сих пор он не нашел желаемое. Они с Тройи уже сталкивались с несколькими племенами, но либо были изгнаны самцами еще до знакомства с Королевой, либо подвергались угрозам с ее стороны, либо были с ходу отвергнуты. Крану поймал себя на мысли, что в мире слишком много самцов, которые соперничают за малейшее проявление интереса, вынуждающего их набрасываться друг на друга.
«Даже сейчас, — безжалостно подумал Крану, — одного самца рядом ему хватало с лихвой». Его старый товарищ по племени, Тройи, тоже, по всей видимости, был изгнан. Крану даже не успел достигнуть границ территории Грасты, как маленький самец его догнал. На мгновение Крану показалось, что его попросят вернуться, что Граста или, может быть, Грут передумали. Затем Тройи объяснил, задыхающийся и взбудораженный, упершись руками в колени и ища поддержки Крану, что тоже был изгнан, что, по мнению Грасты, он пренебрег ей.