Выходит, она оказалась на другой планете. Не на Земле. Она была не за тысячи миль, а за миллионы, миллиарды световых лет от дома. Здесь не было ни дорог, ни рек, по которым она могла бы ориентироваться. Никаких наркокартелей, которые могли не только ее убить, но и помочь вернуться. Она считалась пропавшей без вести, поэтому фраза «никогда не вернется» подходила в данном случае больше, нежели фраза «без понятия, куда её занесло», хотя оба варианта были правдой. И возможно они будут окончательными и бесповоротными. Теперь она сама по себе.
Конечно, был шанс, что она сможет заставить таинственных зеленых уродцев отправить ее обратно, к тому же у нее была Рут, но ей здесь не хотелось задерживаться. Скорее всего, Рут сошла с ума и никаких зеленых инопланетян просто-напросто не существовало, иначе они бы наверняка ставили на ней эксперименты, начни она капризничать. С чего бы им беспокоиться о ней? С чего бы им расстраиваться из-за того, что причинили ей боль, когда украли с её родной планеты и увезли в другую часть Вселенной? Да и Рут явно больше волновал Грон, чем попытка побега.
Мойра чувствовала себя так, словно ее выбросило на необитаемый остров, и вместо волейбольного мяча у нее было несколько чересчур развитых шимпанзе и чокнутая дамочка за компанию, отчего ей стало совсем не по себе. Волейбольный мяч не мог угрожать ей или предъявлять требования. Волейбольный мяч не хотел превращать ее в Миссис Волейбольный мяч.
Она чувствовала себя пятнышком, крошечной точкой, которую швыряло по волнам. Такое чувство, что она звала на помощь, но никто ее не слышал, словно ее заперли в звуконепроницаемой камере и кто-то выбросил ключ. Это было несправедливо. Это было жестоко. Такое не должно происходить с людьми. Она чувствовала себя такой одинокой, словно уже умерла.
Она услышала приглушенный удар и села. Самый здоровый из них, Крану, вернулся. Он стоял у края площадки и смотрел на нее. Она замерла в ожидании того, что он сделает, бросится на нее или попытается причинить боль, но он просто стоял и смотрел на нее, ничего не предпринимая. Она догадалась, что он не держит обиды за то, что случилось у пруда. В темноте он казался всего лишь огромной фигурой, а его танцующий хвост — всего лишь довеском к ней. По сути, у него был устрашающий вид. Если бы она увидела такую картину ночью в дверях своей спальни, то закричала бы во все горло. Поскольку он так и не пошевелился, Мойра сдалась. Она снова легла, смирившись с этим, а он подошел и лег позади нее.
Теперь по обе стороны от нее лежали два постоянных спутника, окружавшие ее своим теплом и размерами, но лежали не слишком близко. Бывали моменты, когда ее утешала сама мысль о том, что они рядом, что они защищали ее от всего того, что могло повстречаться в джунглях. Именно в такие моменты они помогали ей забыть о том, что она находится здесь против своей воли.