Холодные мурашки взорвались, рассыпались и побежали вниз по моему позвоночнику.
– К-кого?
– Призрачных существ потустороннего мира, которые иногда выходят из теней и обретают плоть – никто не знает, зачем и что им в нашем мире нужно... И никто не знает, как с ними бороться, потому что магические средства на этих существ не действуют. Время от времени нежить оставляет потомство, которое поколения спустя всё еще имеет устойчивость к магии. В том числе, к иллюзорной и ментальной – к тем видам, что умею создавать, к примеру, я. И эту устойчивость, Никитина, можно развить. Хорошо развить.
Приехали. От нервозности я громко сглотнула. И это я про него думала, что он чудовище? Он хоть нелюдь, а я вообще – черт знает что. Нежить! Бр-р-р…
– Не волнуйся, – успокоил меня ректор. – Судя по тому, что я всё же могу на тебя влиять, нежить у тебя в родстве в пятом или шестом колене. Так что не думаю, что это должно отразиться на деторождении…
– Что? – встрепенулась я. – На деторождении? Причем тут это?
Ректор тяжело смотрел на меня, и мне показалось, что в глазах его мелькнуло нечто похожее на жалость.
– Потомки нежити часто бесплодны, либо частично бесплодны. Чем сильнее ты как Видящая, тем ближе к тебе твои потусторонние предки, и тем реальнее для тебя эта напасть.
Вот это действительно задница! Я нахмурилась, вспоминая и перечисляя в голове все недавние моменты своего «видения».
Значит так… Увидела змеиную кожу, скрывающуюся под человечьей – и не один раз, а целых три! Глаза видела, как меняются у василиска, и сейчас вижу, хоть и не должна вроде бы.
Сбросила попытку усилить возбуждение в своем теле – и это несмотря на то, что и естественным образом была нехило так возбуждена.
Плохо, однако. Судя по всему, способности у меня достаточно сильные… А значит…
Сердце мое похолодело, словно мне уже поставили страшный диагноз. Неужели я бесплодна? Неужели не только не-жить, но и… недоженщина?!
– Но ведь… но ведь я всегда вас боялась – так же, как и все остальные! – вспомнила вдруг с проблеском надежды. – Даже больше! И сейчас боюсь!
Ректор жестко рассмеялся.
– Конечно, ты меня боишься. Это потому, что иллюзий к моей естественной харизме пришлось добавить лишь самую малость. У меня отвратительный характер, Никитина, и мне не нужны чары, чтобы запугать малограмотных кретинов, претендующих на гордое звание студентов.
В любое другое время я бы вспыхнула, возмутившись настолько необоснованным наездом, но в этот момент мне было не до этого.
– Но ведь… вы смогли напугать меня… позже! Здесь, на этой кровати! А потом сняли страх. И картинки показывали – из прошлого! – воскликнула, все еще пытаясь доказать самой себе, что способности у меня слабые – а значит, невелика и опасность оказаться бесплодной.