Долетела до стойки бара кафетерия, приземлилась прямо на столешницу, вспыхнула маленьким, серебристым пламенем и на глазах у всех стоящих в очереди людей, превратилась в невысокую, приземистую, крашенную блондинку.
– Иди на перерыв, – запыхавшимся голосом сказала бывшая ворона второй блондинке – той, что стояла за кассой, поднимая со стула передник и накидывая его на себя через голову.
Вторая кассирша кивнула.
– Я недолго, покурю только, – пообещала. Сбросила передник, вспыхнула таким же серебристым свечением… и элегантной, черно-серой вороной вылетела в то же окно прочь.
– Девушка, да что ж вы! – завозмущалась рядом со мной уборщица, наткнувшись на лужу разлитого вокруг стола Элькиного чая, в самом центре которой плавала, стремительно тая, зеленая таблетка.
Боже, как неловко! Когда я успела все это пролить?! Да еще и предварительно умудрившись растопить в чае драгоценный «Летанин».
– Она должна выпить это в течение максимум восьми часов, – вспомнила слова Гордеева. – Зелье работает в ближайшие часы после происшествия и только. Если пропустить этот временной отрезок – твою подругу можно будет разве что убить, чтобы она забыла. Или дать ей кое-что, что напрочь лишит ее ВСЕЙ памяти – имя свое забудет, не то, что твой поцелуй со мной.
Мой взгляд прирос к круглым часам над стойкой бара – без пятнадцати восемь вечера. Поцелуй случился в одиннадцать утра. Охрана ректора встретит меня у входа только через полчаса, и даже если бы таблетка все еще могла помочь, не факт, что у них будет еще одна с собой...
Да, похоже, этой Золушке сегодня не повезло, и бой часов ночи принесет ей страшные напасти. Смерть или полная потеря памяти – неизвестно еще что ужаснее…
Я решительно встала и, забыв даже извиниться перед уборщицей, побежала в сторону барной стойки, где Элька рылась в пакетиках с сахаром в поисках моего любимого, коричневого. Так же, как и все остальные, не заметив, что барристы в этом заведении умеют превращаться в пернатых.
– Идем, – сказала я, утягивая ее прочь, в сторону туалетов.
– Чего? Куда идем? – Элька растерянно заоглядывалась, не успев прихватить с собой сахар.
Зайдя в туалет, я проверила кабинки, убедилась, что мы одни и повернулась к Эльке.
– Жить хочешь? – спросила, изо всех сил подражая тону господина ректора.
Она испуганно отпрянула, хотела уже было что-то сказать, но, вероятно, увидела, в моем лице нечто такое, отчего стало не до возмущений и споров.
Громко глотнув, подруга кивнула.
– Тогда слушай и запоминай. На крыльце, куда ты через пятнадцать минут выйдешь одна, к тебе подойдет парень в темных очках. Или без очков, неважно. Спросит, кто ты такая и что здесь делаешь. Скажешь, что не помнишь точно, но вроде как упала в обморок на лекции и приехала сюда на скорой с подругой. Ну, и для правдоподобности спросишь его, не знает ли он, как отсюда такси взять. Поняла?