Элька смотрела на меня вовсе глаза, словно пыталась понять, кто из нас сошел с ума.
– Поняла?! – я встряхнула ее.
Она медленно кивнула.
– Хорошо… Но ты… расскажешь мне в чем дело?
– Расскажу – потом. Сейчас нет времени. Сядешь в такси и поедешь в общагу, домой. И всем, кто тебя будет спрашивать – говори то же самое. Что мол, ничего не помнишь, уснула – очнулась уже на пороге больницы. И самое главное, Эль… – я сделала совсем страшные глаза, чтобы усилить впечатление. – НИКОМУ! Вообще никому не говори, что видела, как я поцеловала ректора и как я потом свалилась в обморок!
– Но как же… долг Бурковой?
– Неважно. Я разберусь с этим сама. Никому! Не было ничего! Поняла?
– Поняла. Лен, мне страшно… Что происходит?
Я импульсивно обняла ее. Поцеловала в щеку, отстранилась и с чувством произнесла.
– Для тебя, если сделаешь так, как я только что сказала – ровным счетом НИЧЕГО.
– Ночевать отныне будешь у меня, – безапелляционно сообщил мне ректор, посвятив, вероятно решению этого вопроса большую часть дороги.
– С какой это стати?
Мое лицо вытянулась, пока я наблюдала, как его машина разворачивается вместо того, чтобы припарковаться возле входа в здание общежития.
– Ты – неопытная, слабая и пока еще беззащитная. И я слишком долго искал свою Видящую, чтобы рисковать потерять тебя.
Я невольно покраснела и почувствовала, как внутри разливается приятное тепло – фраза прозвучала до жути двусмысленно.
– Но как же так? Как это возможно – ночевать у вас? Вы же… вы же – ректор!
Я имела в виду многое – и как я буду ездить из его дома в университет, и как объясню свое отсутствие в общаге и подругам. И как это в принципе будет выглядеть для окружающих – кем я буду для его соседей, к примеру. Разница в возрасте-то у нас даже визуально разительная.
Гордеев поморщился, отмахиваясь от вопроса.
– Морок и порталы решат этот вопрос за один день. Одну арку установят в твоей комнате в общежитии, вторая уже есть в моем офисе, и ты получишь от нее код. Будешь под моей защитой с девяти вечера до семи утра. А в течение дня, когда большинство существ неактивны, тебя будут охранять они, – он мотнул головой, указывая на следующую за нами машину в зеркало заднего видения.
– Но зачем меня вообще так строго охранять? – все еще не понимала я. – Если никто не знает про поцелуй… и про всё остальное, если мы закрыли рты всем свидетелям… – я постаралась не волноваться, произнося ложь. – Почему вы думаете, что я буду кому-нибудь интересна из… ваших?
– Потому что если кто-нибудь «из наших» подберется к тебе слишком близко в своей истинной форме, он тебя почует.