- Откуда вы знаете? – перебила я его.
- Ваш муж сам рассказал мне об этом. И ещё, что вы были свидетелем этой беседы…
Мне понадобилось время, чтобы осмыслить сказанное.
- Вы подозреваете Рейнара или меня? – спросила я медленно.
У моего мужа глаза были чёрные, и когда он схватил меня за горло, выпытывая правду, его глаза горели, как угли. Но тогда я испугалась меньше, чем сейчас, когда посмотрела в глаза фьера Ламартеша. Светлые, почти бесцветные, они глядели почти ласково… так же ласково, как у удава, обвившего кольцами свою жертву.
- Подозрение – это не обвинение, - мягко сказал он. – Конечно, я верю вам. Вы не могли убить сестру. Но будет лучше, если пока вы поживете у своих родных, в Сартене. Думаю, ваши дядя и тётя будут этому рады.
- Да, конечно, - еле выговорила я.
Значит, дом дяди и тёти сейчас станет моей тюрьмой. Рейнар заперт в королевской тюрьме, я – в доме Монжеро.
- Можно ли мне увидеться с мужем? – спросила я у фьера Ламартеша, но он с сожалением покачал головой.
- Боюсь, пока это невозможно. Но как только свидания с ним разрешат, я сразу вам сообщу. А пока соберите для него вещи – перемену белья, рубашку, мыльные принадлежности...
- Да, конечно, - повторила я, чувствуя, что дурной сон продолжается.
Пока я укладывала вещи в дорожную сумку, в которой Рейнар возил лекарства, дознаватель осмотрел дом. Я не вмешивалась, только вздрагивала всякий раз, когда фьер Ламартеш бесшумной тенью мелькал в коридоре.
Когда за дознавателем приехала коляска, я заперла ставни и двери, и в сопровождении королевских гвардейцев спустилась с рябинового холма. Следом вели вороного коня – его пообещали передать моему дяде.
Меня отвезли в Сартен, и тётушка вышла навстречу – заплаканная, бледная. Дядя поддерживал её под руку, но сам выглядел не лучше.
- Я сообщу, госпожа ди Сартен, когда вы понадобитесь, - сказал фьер Ламартеш мне на прощение. – Может, что-то ещё передать вашему мужу?
- Скажите, что я всегда думаю о нем, - попросила я. – И знаю, что он невиновен.
24. Жизнь и смерть, правда и ложь
Это были тяжёлые дни.
Если после смерти отца, а потом и мамы, я плакала, и на сердце становилось светлее, то теперь слёз не было, а на сердце было тяжело до удушья.
Фьер Капрет вернулся в город как раз к похоронам. Трагедия объединила нас, и он заезжал каждый день, чтобы сообщить, как идёт дознание по делу об убийстве. От него мы узнали подробности того, что случилось с Лилианой.
Она была убита в беседке возле мельницы, смерть наступила после полуночи, до шести часов утра, но тело нашли только днём. Его обнаружили работники мельницы. Зачем Лилиана отправилась в беседку ночью – неизвестно. Слуги были уверены, что хозяйка решила переночевать у кого-то из подруг, как часто делала раньше. Но никто из благородных фьер Сартена не подтвердил, что Лилиана приезжала к ним в гости. По словам служанки, она вела себя, как обычно, поужинала и поднялась к себе, после чего её больше не видели. Как она вышла из дома и как выехала из города – разузнать не смогли. По случаю праздника, ворота Сартена были открыты круглосуточно, и никто не следил за прохожими, всадниками и колясками, сновавшими туда-сюда.