- Сморрет лжёт, - спокойно ответил палач. – Мне часто приходится лечить благородных господ. Там, где бедняк заплатит медную монету, они платят золотом. Или хрусталем. Или дорогим фарфором. Но это именно плата за лечение. А не за любовь, - он помолчал и поинтересовался: - Вы поверили Сморрету? Осудили меня?
- Нет, - ответила я задумчиво, - не поверила. Но даже если бы это было так, не стала осуждать. Только мне было бы больно, очень больно.
- Больно? – голос его прозвучал тихо, возле самого моего уха, и жесткая маска царапнула висок. – В чем же причина, форката Виоль?
Мы остановились в тени деревьев, где не было света луны, и лес словно затаился. Ладонь мастера Рейнара нежно и очень бережно погладила мою руку… Как-то незаметно мы с ним встали лицом друг к другу, и горячие и сильные мужские ладони легли на мои локти, скользнули вверх – очень медленно, очень чувственно…
- Вы сразу стали для меня образцом благородства, - сказала я, наслаждаясь этой минутой близости. Мне очень хотелось сделать шаг вперед, чтобы как по волшебству оказаться в кольце крепких рук. Я бы прижалась щекой к его груди, услышала биение сердца. Но на подобный шаг я не осмелилась. Не могла осмелиться... пока... - Было бы грустно убедиться в обратном.
Мне показалось, он ждал чего-то другого, потому что замер, а потом отпустил меня. Теперь он стоял передо мной неподвижно, уронив руки, и покусывал нижнюю губу. И его молчание, и тишина леса показались мне мрачными, почти зловещими. Я уже хотела спросить мастера Рейнара, не обидела ли его чем-то, но тут ветер пробежал по кронам, метнулся к нам – под тень ветвей, и совсем растрепал мою прическу, набросив несколько прядей мне на лицо. Я не успела убрать их – это сделал мастер Рейнар, высвободив из моих волос запутавшуюся боярышниковую веточку.
- Есть поверье, - произнес он тихо, - что тому, кто поцелует Королеву мая, будет везти целый год.
- Хотите поцеловать Королеву мая? – я взяла у него веточку и вставила в петлицу его камзола. – Конечно, целуйте. И я от души пожелаю, чтобы вам сопутствовала удача не только этот год, но и всегда-всегда.
Палач наклонился ко мне, а я закрыла глаза и приподняла голову, привставая на цыпочки. Я услышала, как он прерывисто вздохнул, а потом его губы коснулись моих губ – так же легко, как только что ветер. Но это легкое прикосновение воспламенило меня. И не только меня.
Огненная река в моем сознании скатилась с холма и охватила нас – меня и мастера Рейнара…
Рука его нашла мою руку, сжала, пальцы наши переплелись – и обрушился новый поток - огненный, обжигающий, но не причиняющая боли… наоборот… Обещающий невыразимое наслаждение…