Он молчал, я повторила вопрос, и палач, как завороженный, отрицательно покачал головой.
- Вот и славно, - я положила руки ему на плечи – так давно мечтала это сделать, и теперь наслаждалась прикосновением, ощущая ладонями каменные мышцы под тканью камзола. - Если вы думаете, что меня испугает жизнь в вашем доме – то зря. Уверена, я прекрасно там обживусь и не доставлю вам никаких хлопот.
- Вы? Хлопот? Мне? – спросил он и посмотрел сначала на одну мою руку, потом на другую.
- Вы мне нравитесь, - продолжала я храбро, - нравились даже тогда, когда были в маске, а теперь нравитесь ещё больше. Надеюсь, я вам тоже не противна…
- Вы? Противны? – казалось он утратил способность говорить осмысленно и связно.
- Не противна ведь? – спросила я нарочито весело, но втайне затряслась, как заячий хвостик.
Он взял меня за руки и по очереди поцеловал – но опять не так, как благородные фьеры. Его губы коснулись одной моей ладони, потом другой – обжигая, распаляя, заставляя думать о том, что раньше было под запретом…
- Я заметил вас с самого первого дня, как вы появились в городе, Виоль, - сказал палач. – И даже ещё раньше. Там, у реки. Вы так прекрасны, что я о вас и мечтать не смел. И сейчас не смею. Еще раз прошу – одумайтесь…
- Не разговаривайте со мной, будто я сошла с ума, иначе – рассержусь, - пригрозила я. – Решение принято, и вы не смеете мне отказать. Иначе я буду опозорена, а это уже не смешно.
- И сейчас не смешно, - ответил он эхом. – А дети? Вы подумали о ваших детях?
- О наших, Рейнар, - поправила я терпеливо. – И не надо нагнетать. Наши дети вполне смогут реализовать себя в жизни. То, что было нормально при вашем отце, сейчас уже пережитки прошлого. Я уверена, что никто никогда…
- Ни слова больше, - сказал он и положил указательный палец мне на губы – словно припечатал. – Я понял, вы та еще упрямица. Хорошо. Я знаю, что делать. Уже поздно, мне пора.
Он взял шапку и направился к порогу.
- Вы не станете отказываться от меня? – выпалила я ему вслед.
Он оглянулся, окинул меня с головы до ног странным взглядом – тягучим, жарким, мечтательным, и покачал головой:
- Нет, форката. Я был бы безумцем, если бы отказался. Да это и невозможно – после того, что вы заявили королевскому дознавателю при свидетелях. Но не беспокойтесь, я буду защищать вас.
- Мне ничего не угрожает, - возразила я.
- Понадеемся на это, - сказал он и ушел.
Его маска осталась на столе.
[1] От «tueur» - человекоубийца.
13. Фиалка и эдельвейс
Утром мы рассказали обо всём дяде. Тётушка зашла в его комнату первая, а через четверть часа позвала меня.