Мне не нравился ее тон, но я постаралась ответить как можно добродушнее, чтобы не портить сегодняшний праздник:
- Да, все расходы. Очень любезно с его стороны. Дядя говорит, что это – благородный поступок.
- Благородный? – Лилиана фыркнула. – Открой глаза, Виоль! Он просто покупает тебя!
- Ну о чем ты говоришь…
- Я знаю, что говорю! – оборвала меня сестра. – На него не смотрит ни одна порядочная женщина, и он схватился за эту возможность – заключить брак с благородной девушкой, чтобы хоть немного облегчить свою никчёмную жизнь!.
Она встала передо мной и схватила меня за руки, вглядываясь мне в лицо, и произнесла пылко и с жалостью:
- Ты погубишь свою жизнь ни за что! Откажись пока не поздно. Просто скажи, что передумала. Ты имеешь право передумать.
- Что значит – передумать? – я вырвалась из её рук. Ни о каком добродушии уже не могло быть и речи. – Что ты такое говоришь, Лил! Никто меня не покупал, и я не обижу Рейнара так жестоко…
- Он уже и Рейнар! – возмутилась сестра. – Он – палач, Виоль! Убийца! Отвратительный и страшный человек!
- Нет, - возразила я, - он очень достойный, добрый и…
- Но он тебя не любит, Виоль, не любит! – Лилиана почти выкрикнула это.
Её нежное лицо исказилось, и мне показалось, что сейчас её переполняет ненависть. К палачу? Или… ко мне?..
- Ты не права, - произнесла я, потрясённая этой переменой. Как могла моя родная сестра ненавидеть меня? Нет, тут какая-то ошибка. Наверняка, Лилиана просто переживает, боится, что я совершаю роковую ошибку. – Ты не права, - повторила я твёрдо. – Рейнар любит меня. Он говорил мне это.
Огромные глаза Лилианы распахнулись с изумлением, и я поспешила заверить её, что мой брак – не ошибка.
- Рейнар говорил, что любит, и целовал меня, - я поколебалась и закончила: - По-настоящему. В губы.
- Целовал! – Лилиана взвизгнула так, что я вздрогнула от неожиданности. – Ты допустила такую распущенность?! Ты – Монжеро! Как ты могла позволить этому… этому!.. Боже, этому!..
Она не могла найти подходящих слов, и я выкрикнула, прежде, чем она оскорбила бы Рейнара:
- Да! Целовал! И я позволяла ему это делать!
Лилиана замолчала, словно поперхнулась, и теперь смотрела на меня – бледная, с глазами, полными слёз, сжимая кулаки.
- Ты… ты… - выговорила она, наконец, - ты будешь несчастна. Поверь мне. Несчастна!
Повернувшись на каблуках, она вылетела из моей комнаты, а я опустилась в кресло, сминая платье.
Любит! Но Рейнар ни слова ни говорил о любви! Хотя и целовал…
Я спрятала лицо в ладонях, вспоминая поцелуй в нашей гостиной…
Откуда я знаю, что это любовь? Могу ли я быть уверенной? Зачем я солгала сестре? Ведь я – Монжеро. Монжеро всегда говорят честно…