Солнце царапало верхушки далёких гор, заливая розовым светом веранду. Стол был накрыт на двоих — лёгкие закуски, бутылка вина, плоская круглая ваза, в которой плавали орхидеи. Лийа удовлетворённо кивнула, проверяя, всё ли на месте. Бокалы сияли хрусталём, а две крохотные бутылочки, спрятанные в складках длинного платья насыщенного багряного цвета, казались тяжёлыми гирями, тянувшими к полу. Лийа боялась. От страха потели ладони, а сердце отбивало сумасшедший ритм, подскакивая к горлу.
«Ты идёшь на это ради себя и своего Клана. Ради свободы, которой в любой момент можешь лишиться. Ради будущего», — снова и снова повторяла она себе, пытаясь разжечь привычную злость, но сейчас в душе царил страх. Он скручивал внутренности ледяным клубком, звенел в голове тревожными мыслями, заставлял кусать губы, нетерпеливо поглядывая на часы. Пусть уже всё закончится. Пусть закончится как можно скорее, и этот вечер останется в прошлом.
Лийа представляла, что произойдёт, если она всё же решится подлить зелье Аджитту. В том, что до этого дойдёт, Лийа всё ещё сомневалась и за эту слабость ругала себя. Чем быстрее приближался час встречи, тем больше она нервничала, вздрагивая от отвращения при мысли, что чужие руки будут касаться её там, где сама она касается лишь по необходимости. Два последних дня Лийа провела за изучением всего материала, доступного для женщин её положения. Физическая сторона соития представлялась гадкой и унизительной, чем-то, через что необходимо пройти, чтобы зачать. Рука сама скользнула в карман, нашла вторую бутылочку, узкую, ребристую. Лийа обхватила её так крепко, что грани впились в ладонь. На это она тоже пока не решилась. Добровольно опоить себя, не зная о том, какой эффект может вызвать зелье. Добровольно заглушить голос разума, отдаться во власть непонятных, пугающих эмоций — Лийа не была уверена, что готова пойти на это.
Вновь обойдя стол, она вошла в спальню и подошла к зеркалу, внимательно разглядывая своё отражение. Мягкий бархат платья льнул к телу, повторяя изгибы фигуры, жёсткий лиф приподнимал грудь, но вырез на платье был в меру скромным — лишь немного открывал ложбинку между грудей. Лийа отдала предпочтение традиционному платью, решив подчеркнуть свою принадлежность к Клану и разницу между ней и Игрушкой. Подол, вышитый крохотными чёрными камнями, шелестел по полу — даже щиколотки были скрыты. Длинные рукава от локтей слегка расширялись и падали мягкими складками вниз, открывая изящные запястья. Густые рыжие волосы Лийа распустила, перехватив тонкой рубиновой тиарой. Ни одного украшения, кроме подвески, которую подарил Аджитт год назад, когда подтвердил помолвку и во всеуслышание объявил Лийю своей невестой. Овальный камень, в котором причудливо переплелись чёрный и красный, висел на крупной цепочке и всегда казался Лийе слишком тяжёлым и грубым. Он напоминал ей ошейник, поэтому редко извлекался из шкатулки с драгоценностями. Но сегодня Лийа хотела, чтобы Аджитт помнил — она принадлежит ему, а он — ей.