— Знаешь, — Ракеш коснулся её щеки, ласково касаясь кожи, отчего по спине к низу живота устремились мурашки, — я ещё никогда не встречал девушки, подобной тебе.
— Какой именно? — спросила Лера. Слушать, как Ракеш говорит о ней, было безумно приятно.
— Открытой. Настоящей. Наши женщины… — Ракеш слегка поморщился и бросил быстрый взгляд на дверь, словно знал, что там находится Лийа. — Они скрытные, никогда не поймёшь, что у них на уме. Я не могу им доверять. И Аджитт тоже.
— Аджитт не любит свою невесту? — вырвалось невольно, и Лера прикусила язык, ведь расспрашивать о подобном не должна. Уж точно не у Ракеша.
— Лийю? — Ракеш как-то странно усмехнулся и покачал головой. Открыл было рот, чтобы сказать что-то, но задумался и ответил, тщательно подбирая слова: — Она — истинная дочь своего Клана и гордится этим.
— Понятно. — Лера вздохнула. Нет, мужчины всё же слишком придирчивы, это было всегда и в её мире, и в этом. А ужиться с Аджиттом сможет только святая… Вспомнив об обещании, данном Лийе, Лера извиняющее посмотрела на Ракеша: — Ты не против, если я в субботу утром прогуляюсь по городу одна? Нет-нет, — поспешно перебила, видя, как он разочарованно нахмурился, — мне очень хочется провести время с тобой, просто… — Она замялась. — Хочу купить тебе небольшой подарок. У меня сейчас столько денег, а тратить их я не могу… А подарок — это ведь сюрприз! А ты подождёшь меня дома.
— Подарок, говоришь? — облегчение отразилось в его глазах. Вдруг Ракеш склонился к ней и жарко выдохнул в губы: — Ты — самый мой главный подарок!
Когда он ушёл, Лера проводила его взглядом, с усилием прогоняя тоску, разлившуюся в груди, и решительно щёлкнула мышкой по экрану. Надо найти домик из её сна, она уверена, что разгадка странным переменам кроется именно там. А значит, в субботу можно будет убить сразу трёх зайцев: позавтракать с Лейей, узнав её поближе, разыскать таинственного старца, если он вообще существует, и забыться в объятиях Ракеша, позволив себе короткое счастье.
Взгляд Аджитта, казалось, прожигал насквозь, сканировал, выискивая скрытые мысли. Всякий раз, когда он начинал так смотреть на неё, у Леры пересыхало во рту, а сердце начинало биться прямо в горле. Почему он стал это делать, ведь раньше всё было гораздо проще! Он словно заметил её, наконец, заметил человека, а не бездушное тело. И это нервировало. Теперь каждый раз, стоило ей выйти из душа, он заставлял задерживаться и спрашивал. О прошлом, о детстве, о работе, словно брал интервью или составлял свой, одному ему понятый список плюсов и минусов. Лера сама не заметила, как рассказала о своей первой любви и разочаровании. Как улыбалась, вспоминая школу и подруг. Аджитт, как ни странно, оказался приятным собеседником: он отлично слушал, не перебивал, улыбался там, где надо, и поддерживал, если в этом была необходимость. В очередной раз вспоминая аварию, унёсшую жизнь родителей, Лера едва не расплакалась, а он вдруг склонился к ней, накрыл своей ладонью её и ободряюще улыбнулся.