«Устала, устала, устала. Сейчас бокал вина, немного музыки и спать».
Кира открыла бутылку красного вина и наполнила бокал. Музыку она не стала включать. Повязка белела в темноте, Холодкова смотрела на свою израненную руку, и почему-то ей стало так себя жалко, так жалко, что даже слезы потекли. Она поставила бокал на столик, накрылась пледом и позволила себе себя пожалеть под «маской плюшевого пледа», через какое-то время она уснула.
Она опять стояла пред той дверью, опять слышала тот звук, опять видела тот кабинет… Кира проснулась в холодном поту. Она долго стояла под душем, чтобы остатки сна смылись вместе с пеной. Как она не старалась, а бинты все же намочила. Недалеко был травмпункт и Кира пошла туда на перевязку, соседку в такую рань было неудобно беспокоить. Там ей сделали перевязку и успокоили, что все быстро заживет и без швов.
Может, у кого и быстро, но у Киры постоянно раны кровоточили, всегда находилось неотложное дело, в котором требовалось участие двух рук. А понедельник пришлось большую часть дня провести за рулем, перчатки немного помогали, но все заживало не так быстро как хотелось. Кира завезла Белозерскую домой, а сама поехала на работу. Самин ей очень обрадовался, что сразу насторожило Холодкову.
— Привет, Кирхен.
— Что нужно?
— Вот так сразу, ни здравствуй, ни как здоровье…
— Когда ты называешь меня Кирхен, значит что-то нужно, и обычно срочное и сложное. Что?
— К Саврасову поедешь?
— Нет. Курьера отправь.
— Курьер немного не то.
— Он что договор подписал?
— Нет, он его потерял.
— Не поняла?
— Позвонил и сказал, что потерял и не могли бы привезти ещё экземпляр, дико извинялся.
— Только в России могут извиняться дико. Кого-нибудь отправь.
— Ты ему улыбнешься, он сразу всё подпишет.
— Так. Кира изобразила улыбку, больше напоминающую оскал.
— Нет, не так, тогда он его точно не подпишет. Можешь не улыбаться.
— А сам-то что не съездишь?
— Так мы в Комитет, нас принудительно вызывают, сама знаешь, хочешь — не хочешь, а ехать надо. А на Ильина у него реакция неадекватная.
— Ты это тоже заметил. Хм. Хорошо, давай документы.
— Вот.
Кира взяла папку и вернулась к машине. «Оставлю у секретаря, и все дела». Охрана позвонила в приемную, там дали добро на пропуск в святая святых, но только после того как записали в амбарную книгу ее паспортные данные. Кира уверено прошагала к столу секретаря, она собиралась отдать папку, но ее «обрадовали», что ее ждут в кабинете и предложили снять верхнюю одежду, но Кира не собиралась там задерживаться, поэтому от разоблачения отказалась.
— Добрый вечер, Константин Михайлович. Вот документы.