Очередной рывок цепочки наручников, больно врезалась в столешницу, Милтон был доволен результатом своих действий.
— Не узнаешь, да, курица? Твой хозяин, — он чуть ли не хрюкал от удовольствия, плюя эти слова.
Если это Мил, то мне даже интересно, сколько пластических операций он сделал со времен тех дальних. Только татуировка та же, сменила место, но та же.
— Он был лучшим когда-то. Учил других, твоя мать тоже была у него, и работала на него.
— Со своим же справиться не можете? И вы мой шанс на жизнь?
Расхохоталась.
— И вы мне предлагаете сделку? Защиту? Этим снимкам лет тридцать, если не больше, и если он вас все еще интересует, значит достать так и не смогли. Он был лучшим, и, судя по всему, им и остался, раз все еще жив. Не взял тебя к себе, такого мальчика хорошего, ай-ай-ай, как обидно-то, такого гения не приметил.
Удар под дых. Увели в камеру, точней отволокли, помогать им не стала, притомилась сильно, да и после ударов все болело.
Что ж, выводы за день — первый агент был просто душкой, зря я Куртика не ценила, хотя это старая схема, но все же он был намного приятней. Мил потратил время, средства на мою обработку, лично снизошел для вовлечения в игры, а это говорит о многом. Значит, ему нужна была именно я. Мне это должно льстить. Сколько же агентов ненавидят Бенедикта Пятого за то, что он не завербовал их?
Бокс можно вычеркнуть из списка пристрастий, хотя он и так не был в моих фаворитах. После того как я побывала грушей для тренировки других, интерес к нему исчез навсегда. Слабоват Милтон, слабоват, ребра не сломал. Во всяком случая мне так кажется, дышать больно, но возможно. Не знаю, чего хотел добиться, а может и ничего, так показать власть — среди ночи (а может и дня) выволокли, подвесили, отлупили. И все это типа без записи камеры, ага, только камера есть, а вот Милтон не в курсе, не работал с такими. Я тоже не работала, только на очередных курсах видела. Бил по туловищу, лицо и руки не трогал, может чтоб не сразу заметили. Хотя от кого ему тут свои действия шифровать? Сотрудничества теперь точно не будет, а когда выберусь, то пара громил с радостью пройдутся по его ребрам, есть у кого молодцов в аренду взять. А я выберусь, обязательно выберусь. Волокли меня в камеру не так бодро, как из нее, побитое тело видимо прибавляет в весе. Милтон шагал впереди, словно командующий парадом. Заляпанные сзади брюки, спереди зачистил, ленивый. А на улице дождь, люблю дождь.
Меня бросили рядом с кроватью. На прощанье несколько ударов ногой в живот, здесь уж себя блондинчик не сдерживал, боль жуткая.