Вытерев руки полотенцем, я вышла встретить хозяина дома. Лева вертелся рядом, в руках крутил сделанный из конструктора самолет.
— Привет. — пальцами я нервно теребила край фартука. Артур был спокоен. Впервые с тех пор, как мы встретились, в его глазах я не увидела ненависти…
— Привет. — его равнодушие настораживало. — Нам надо поговорить.
— Что-то срочное? Я обед готовлю… — он прошел мимо меня, протянул руку сыну.
— Как дела? — обратился Бессонов к Леве.
— Хорошо.
— Я рад. Сам собирал? — взял он из рук сына самолет и покрутил в руках.
— Да, — гордо ответил Лева.
— Молодец. Отличная работа. — в носу вновь предательски защипало. Нашему сыну стало приятно, что его похвалили. — Можно поговорить позже, — обратился Артур ко мне.
— Что-то случилось? — я мечтала, чтобы он перестал злиться, а теперь была этому не рада. Что Бессонов делал эти дни, с кем был? Почему ведет себя так, будто отпустил все?
— Нет. Что могло случиться? — посмотрел он внимательно на меня. — Лева мне комнату свою покажет, а ты иди, готовь.
Допытываться не стала. Развернулась и ушла в кухню. Закончив с готовкой, разлила еду по тарелкам, накрыла стол и пошла звать мужчин.
— Мама говорит, что у нас нет денег платить за тренировки, но как только она найдет работу, я продолжу заниматься футболом, — услышала я, приблизившись к двери.
— Я тоже любил играть в футбол, но потом получил травму, долго восстанавливался. Пока лежал в больнице, решил, что буду заниматься боксом.
— А вы чемпион? — Лещев никогда с Левой не общался, неудивительно, что сыну так приятно мужское участие. Мама может все, только папой не может быть…
— Чемпион, — с улыбкой ответил Бессонов.
— А медали у вас есть?
— Есть. Я бы тебе их показал, но они хранятся в другом доме.
— А ваш отец, он вами гордился? — услышав этот вопрос, я напряглась. Лева даже со мной не всегда обсуждал поведение Виталия. Хотя я видела, какую боль ему причиняло безразличие отчима.
— Он мне никогда об этом не говорил. — в голосе Артура слышалась настороженность. — А твой отец, гордился тобой, Лев?
— Он не мо…
— Идемте кушать, — нервно громко произнесла я, привлекая к себе внимание. Я знала, что хотел сказать сын, но не могла ему этого позволить. Я должна сама во всем признаться Артуру. Рассказать, что случилось много лет назад. — Обед остывает на столе. — мои глаза бегали от отца к сыну. Бессонов, будто заподозрив что-то, вопросительно уставился на меня.
Если бы я задержалась еще на несколько минут в кухне, Лева ему бы все выдал. Артур бы обо всем догадался. Страшно представить, какая буря бы тогда разразилась. Можно подумать, если он услышит правду от меня, воспримет новость спокойно. Нет, не воспримет спокойно, но у меня будет шанс, его подготовить.