Кочки были нетвёрдые, почва едва заметно колыхалась и хлюпала.
— Вот, спасибо! — обрадовался Лёха, увидев меня. — Я же говорил, что ты богиня милосердия.
— Ты говорил правосудия.
Мне оставалось до него всего пару шагов, и я уже видела, что он, крепко зажав в руке мобильник, действительно стоит по щиколотку в чёрной жиже, как вдруг одна моя нога, потеряв опору, ушла по колено в глубину. От неожиданности я вскрикнула.
Лёха машинально подался вперед и вытянул руку, чтобы поймать меня, но не удержался и завалился вперед, я упала на локти. Мы распластались на расстоянии вытянутой руки друг от друга.
— Теперь, блин, веришь? — заорал Лёха Тифону, которого видеть мы не могли.
— Держи её, — откликнулся Тифон. — Я за палкой.
— Ага, держи, — проворчал Лёха. — Нашёлся умник. Как я тебя буду держать? Ты лёгкая, тебе дольше погружаться. Это ты меня держать должна.
— Если я буду тебя держать, вместе мы утонем в два раза быстрее.
Болотная жижа сверху была тёплая, как парное молоко, а снизу держала ногу ледяной хваткой.
— Главное, чтобы телефон не намок, — сдавленно сказал Лёха.
— Мне кажется, это не главное, — ответила я, но свой на всякий случай проверила.
Шорты намокли пока только спереди.
Он поднял руку высоко вверх и неожиданно стал нас фотографировать.
— Ты совсем? — поразилась я.
— А когда я ещё в болоте сфоткаюсь?
— Может ты вообще больше никогда не сфоткаешься.
— Типун тебе на язык. Ща придет Тиф и нас спасет. Он всегда всех спасает.
— А я думала ты.
— Да не. Я так, на побегушках…
До нас Тифон шёл осторожно и медленно, выискивая палкой безопасные места, куда можно наступить, а когда дошёл, сначала протянул палку мне. Я схватилась за конец, но он был покрыт обломанными сучками, которые, когда он стал тянуть, больно вонзились в ладони. Я выпустила конец и ушла в трясину обеими ногами выше колен.
Тогда Тифон повернул палку горизонтально и, схватив её с двух сторон, как планку турника, протянул мне. Я вцепилась в неё, и он дернул.
Вытащил с первого же раза. Поймал на лету, обхватил, прижал к себе, чтобы я опустила ноги в то место, где стоял он, затем осторожно переставил меня чуть подальше.
— Всё, иди сушись. Только наступай туда, где трава примята.
В кедах хлюпала черная жижа, но к счастью, они остались на ногах. Склизкая вода противно стекала по внутренней стороне бёдер,
На жарящем солнце болотная грязь мгновенно превратилась в сухую, стягивающую кожу корочку.
До леса я шла сосредоточенно глядя под ноги, подолгу прощупывая твёрдость почвы. Поэтому видеть, что произошло не могла. Обернулась на крики и оторопела.