После, мы с Дятлом ещё покатались на сталкивающихся машинках и, закупившись горячей кукурузой, выдвинулись искать Колесо обозрения.
Дятел и Марков продолжали напряженно молчать, и я бы не обращал на это внимания, если бы Настя отвлеклась от них и общалась только со мной, но она по-прежнему старалась сгладить неловкость ситуации, невольно создавая ещё большую неловкость.
На аллее у меня развязался шнурок и я, отдав свою кукурузу Дятлу, присел его завязать. А Настя с «кислым» другом не заметив, пошли дальше. Тогда-то Дятел заговорщицким тоном и сообщил мне:
— Это он. Тот самый грубиян. С которым я переписывался, помнишь?
— Которого ты типа «отбрил»?
— Ну, да. Кажется, меня он тоже узнал.
Это известие немного прояснило недружелюбие Маркова, но приятнее от этого он всё равно не стал.
В свете вновь открывшихся обстоятельств, пришлось взять всю активность на себя. Небрежно помахивая обгрызенным с одной стороны початком я, между делом, рассказал, как мы с Максом влезли на частное кукурузное поле и драпали от фермеров, а после сразу переключился на то, как забрались с Тифоном и Лёхой на ТЭЦ, и в конце приправил всё стрелой строительного крана, где висел перепуганный от ужаса. Но об этом в моём рассказе не было ни слова.
Настя слушала, затаив дыхание, и смотрела на меня с опаской и восхищением, как Дятел обычно смотрел на Тифона. Марков же больше напоминал бабушку, считавшую любую увлекательную вылазку несомненным признаком «дурной компании».
Одним словом, когда мы наконец дошли до Колеса обозрения, я уже и сам удивлялся собственной безбашенности. Не знаю, зачем мне это было нужно. А Дятел, хоть и сдерживался, всё равно изредка поддакивал и комментировал, так что сомневаться в правдивости моих слов, никому бы и в голову не пришло.
На площадке, где располагались билетные кассы, стояла большая очередь. Но делать было нечего. Мы проделали слишком длинный путь. Встали в хвост.
Наконец, я мог смотреть на Настю, не сворачивая себе шею. На ней были серые джинсовые шорты по типу комбинезона и широкая белая футболка, волосы распущены, в ушах болтались тонкие золотистые колечки.
Ничего особо загадочного я не видел, но всматриваться настойчиво продолжал, так, что видимо переборщил, и она смущенно отвернулась.
Марков демонстративно достал телефон, Дятел раздобыл, где-то проспект с картой парка и изучал в одиночку, что с его словесным недержанием было просто немыслимо.
Из динамиков парка доносилось «Мыло» Мелани Мартинез. Настя начала пританцовывать.
— Люблю её, — сказала она. — А ты кого слушаешь?