-Ты купил эту квартиру. У тебя была неделя, чтобы хоть раз заглянуть в нее, - скривилась я от мысли, что он мог рыскать по моим шкафам. Свое белье я, конечно, забрала, но все же всю мебель и часть личных вещей я оставила.
-Я каждый день что-то покупаю, - невозмутимо ответил он, словно это объясняло все. – Разъезжать пол каждому объекту очень затруднительно и занимает много времени.
-И что, даже не было интересно? – хитро прищурилась я, позволив себе усомниться.
-Вот теперь интересно и ты даже собиралась утолить этот интерес, - напомнили мне, недвусмысленно указав на то, что я уже некоторое время стою перед закрытой дверью и сверлю мужчину взглядом. Усмехнулась и повернула немного заляпанную краской ручку двери, открывая путь в свое святая святых – моя мастерская. Преимуществом этой комнаты было то, что в доме с панорамными окнами, она была угловой, что делало две из четырех ее стен прозрачными. Но учитывая мою любовь к творчеству в ночное время, комната с естественным освещением освещалась дополнительно различным искусственным освещением.
В комнату я прошла первая, окидывая ее быстрым взглядом на предмет компрометирующих набросков. Таких не оказалось, и я оглянулась на мужчину. Илья прошел на середину комнаты, с интересом осматриваясь, а я включила верхний свет. Комментировать я не стала, предпочитая позволить мужчине самому осмотреться, пока я стояла в стороне, готовая в любой момент вмешаться и размышляя, догадывается ли он, какую честь я ему сейчас оказываю. Он пятый человек, которого я добровольно впускаю на свое место работы – фактически святыню. Решила, что Илье лучше об этом не знать, так как я и сама не могла себе ответить, зачем это сделала.
-Можно? – спросил он, указывая на полотно завешенное полотном. Поразмышляла и кивнула. Полотно было осторожно стянуто, открывая мою последнюю работу. – Красиво… - произнес он, вызывая мою невольную усмешку. – У картины есть название? – спросил он, вглядываясь в изображение пары и одинокой фигуры на их фоне.
-Есть, - коротко кивнула я. Подошла и накрыла картину полотном, не желая, чтобы он вглядывался лучше. – «Ревность», - произнесла я, только сейчас дав это название, наконец, понимая, зачем и почему мне захотелось отобразить воспоминание моей последней выставки. Открытие мне не понравилось, испортив настроение.
Мужчина молча понаблюдал за моими действиями и комментировать не стал, покладисто отойдя в сторону.
-А что там? – вдруг спросил он, указав в сторону дальнего угла.
-Где?
-Тот холст обвязанный бечевкой? Здесь только две картины скрыты, остальные просто повернуты к стене.