— Что-то, во время чего не надо было бы разговаривать? — вздохнула Тамара и обняла его.
В университете их называли «Тим-Там».
Они учились в одной группе и начали встречаться на четвертом курсе, каким-то образом благополучно миновав рифы темпераментного начала романа и периода притирки, об который разбиваются многие любовные лодки.
Тимур ужасно волновался, когда решил, что ему непременно надо поцеловать Тамару, и целую неделю набирался смелости, отступая назад при каждом удобном случае.
— У тебя такое выражение лица зверское в последнее время, — сказала Тамара. — Зуб болит?..
Она была смешливой и редко о чем-то переживала. Удивительно ценное качество для вечно рефлексирующего Тимура. Тама жила в этом городе одна, её родители остались где-то там, в небольшом поселке, откуда она прибыла в университет. Обычно Тимуру казалось, что это ужасно удобно: взять и уехать от своей семьи, но Тама почему-то скучала по родителям и сестрам.
Это было сложно понять.
Инга позвонила, когда Тимур уже почти задремал у телевизора.
— Мне кажется, что у нашего отца была любовница, — без всякого вступления заявила она.
Инга то и дело без всякого объявления войны обрушивала на Тимура информацию, которую ей удалось раздобыть. В школе он с ума сходил от тех подробностей, с которыми старшая сестра посвящала его в свою личную жизнь.
Сам Тимур не испытывал потребности делиться с кем-то своими переживаниями.
— С чего ты взяла? — немедленно рассердившись, спросил он.
Тамара с сонным недоумением посмотрела на него. Её удивили эти интонации.
— Я сейчас приеду к тебе, — сказала Инга и повесила трубку.
Она всегда просто сообщала о своих действиях, не дожидаясь обратной связи.
Тимур поцеловал теплую и уютную Тамару, которая моментально вернулась в свое сонно-телевизионное облако, и поехал домой.
— Какая теперь разница, — сказал Тимур, открывая дверь в свою квартиру.
Инга дожидалась его на лавочке у подъезда и была раздосадована этим обстоятельством.
— Сделал бы ты уже для меня дубликат ключей от квартиры, — проворчала она.
— Ни за что на свете, — привычно отказал ей Тимур.
— Между прочим, она была и моей бабушкой.
— Ты приехала поговорить и о бабушке тоже?
Инга прошлась по кухне и заглянула в миксер.
— У меня мурашки по коже бегут от твоей стерильности. Давай хоть яйцо разобьем об стену, что ли? Всё добавится какой-то живости.
— Чая? — кротко спросил Тимур.
— Пива, — отмахнулась Инга. — Или что у тебя там? Вино?
Значит, она приехала надолго, и они начнут разговаривать по душам.
О, господи.
Инга нуждалась в разговорах, как растение в солнечном свете.