— Что? — по-идиотски переспросил Тимур.
— Я имела в виду, что несовершенство твоих лексических…
— Он каждый четверг приходил на мои лекции, чтобы убедиться в том, какая я фигня?
— Ну уж нет, — фыркнула Лиза с неожиданным пылом, — даже не думай втягивать меня в эту драматичную войну, которую ты ведешь с собственным отцом. Я примерно в курсе твоих претензий, и считаю, что весь этот инфантилизм…
— Понятно, — сказал Тимур, вставая.
— Годами я слушала о том, что мальчик просто ищет себя. Что он пытается осознать свое место в этом мире. Мне казалось, что уж теперь-то тебе незачем так сильно его ненавидеть.
— И вы решили предоставить себя, — Тимур сел обратно, — в качестве нового объекта для моей ненависти? Заменить павшего любовника?
— Ты очень похож на него, — обессиленно выдохнула она. — Когда я смотрю на тебя, мне становится легче.
— Этого еще не хватало. Вы ненормальная?
— Я потеряла близкого человека, — просто ответила она, — и сейчас изо всех сил пытаюсь удержаться на плаву. Как твоя мама?
— Ну знаете ли!
— Гадость какая… — Лиза понюхала чай и вернула пластиковый стаканчик на грязный стол. — Страшно представить, что именно они заваривают. Твой отец ненавидел чай из пакетиков.
— Прекратите о нем говорить так, как будто имеете на это право.
— Разумеется имею, ведь этот засранец сломал мою жизнь.
— Украл ваши лучшие годы, и всё такое?
— Мне было семнадцать, когда я влюбилась в него.
— Сейчас вам тридцать два, и он наконец-то умер. Уж теперь заживете!
— Тридцать четыре, — она вдруг улыбнулась, и ярко-красный рот снова приковал к себе всё внимание Тимура. — Та встреча в ювелирном магазине случилась, когда мне было девятнадцать. Ты был ужасно кудрявым. Что ты делаешь сейчас с волосами? Выпрямляешь?
— Не разговаривайте со мной, как со старым знакомым. Я знать вас не хочу.
— Мне тоже не слишком нравилось годами ждать, как будто я преданный бурбуль.
— Бурбуль?
— Это порода собак такая.
— Мой отец ненавидел собак.
— Знаю, — улыбка исчезла, губы стали словно меньше и тоньше, и Тимур смог перевести глаза на крупные некрасивые ладони своей спутницы.
— А мама любила собак, — зачем-то сказал он, — но куда там! Папаша был капризным диктатором, и против его воли в доме не заводилась даже гребаная золотая рыбка.
— Знаю, — повторила Лиза.
Её голос дрогнул.
— Только не вздумайте тут реветь, — сказал Тимур, вдруг словно вернувшись из длинного путешествия.
Лиза огляделась по сторонам.
— Здесь так ужасно, — поёжилась она, — что тянет не на слезы, а на уборку.
— Отец водил вас по дорогим кабакам?
— Мы годами не выходили вместе на улицу, чтобы никто не заподозрил нашей порочной связи, — ответила она насмешливо. — Думаешь, это так уж весело, встречаться с женатым профессором, которого знает в этом городе каждая собака?