Итогом стала 108 статья Уголовного кодекса: убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны. Лиза получила три года колонии для несовершеннолетних, а пресса еще долго негодующе бурлила по этому поводу, считая приговор неоправданно жестоким и требуя амнистии для ребенка. О деле Лизы Соловьевой рассуждали психологи и юристы, депутаты и школьные учителя, но апелляции так никто и не подал.
Тимур несколько часов просидел в читальном зале, вглядываясь в почти незнакомое ему лицо мрачной девочки, стеклянным взглядом смотрящую прямо в объектив. И где-то в уголках её твердо сжатых губ, в складках сведенных бровей читалась приглушенная, но абсолютно отчетливая ненависть.
Кого ненавидела Лиза в эти минуты? Себя? Убитого? Судью? Адвокатов? Журналистов? Весь мир?
Но Тимур уже видел это выражение её лица — оно появлялось каждый раз, когда речь заходила об её матери.
Из оцепенения его вывел входящий звонок мобильника.
— Привет, Тим, — бодро сказала Тамара, его бывшая девушка. — Как у тебя дела? Ты давно не звонил.
— Я тебе не звонил, потому что мы расстались, — ответил Тимур отрешенно. Механически, совершенно не думая о том, что он делает, он стал собирать подшивки, чтобы вернуть их библиотекарю.
— Но это же не должно мешать нам дружить, — ответила Тамара мягко. — Мы с тобой сто лет были вместе, и я соскучилась. Давай сходим в театр.
— Тамара, я ненавижу ходить в театр.
Она помолчала.
— Мне звонила твоя сестра. Она в ужасе от твоих новых отношений.
Инга не разговаривала с ним с тех самого дня, когда он сообщил своей матери о том, что живет с Лизой. Учитывая её многословность, такое суровое молчание, должно быть, дорого ей стоило. Тимур очень сомневался, что сестра первым делом принялась звонить его бывшей, но ему было все равно, как Тамара выудила из его родных информацию.
Не желая обсуждать эту тему, он просто молчал в телефонную трубку со странным чувством отупения.
— Эй, Тим, — позвала Тамара, — ты еще там? Я слышу, как ты дышишь. Хочешь, я приеду к тебе?
— Нет. Разве Инга тебе не сказала, что я живу не один?
— В это невозможно поверить. Ты даже ночевать не мог в моей кровати.
— Не мог, — согласился с ней Тимур.
— Господи, — сказала Тамара в сердцах, — из тебя же слова не вытянуть! Если бы я могла понять, — вдруг тяжело вздохнула она, — почему ты выбрал именно её. Я сойду с ума, размышляя об этом. Она старше меня, она некрасивая. В конце концов, она любовница твоего отца!.. Ты просто скучаешь по нему, правда?.. У тебя стресс. О, я знаю женщин этой категории. Их биологические часы тикают, ими правят гормоны и жадность. Спорим, что она весьма пылка в постели!