Треск белья обжог кожу бёдер и привёл меня в чувство, но Дима не дал окончательно опомниться, завернул на мне полотенце и впился в губы, словно голодный зверь.
Прижимаюсь к нему, ощущая жар его тела и каменную эрекцию. Распаляющий поцелуй будто вихрем поднимает во мне все внутренности к груди, создавая эффект порхающих бабочек, заставляет тело дрожать, выгибаться под нежными и тёплыми ладонями.
— Моя маленькая глупышка... — улавливаю на задворках сознания хриплый стон мужчины. Легкий укус за губу вперемежку с несдержанным шипением приводит меня в состояние исступления, размякаю и тут же взлетаю в воздух на его сильных руках.
Дима покидает ванную и бережно несёт меня куда-то к выходу через залитую приглушённым светом спальню. Тишину комнаты нарушает спокойное, посапывающее дыхание Сашки. Облегчённо вздыхаю, прижимаясь к груди любимого. Смыкаю на короткое время веки, вдыхая запредельный аромат его шеи и плыву, погружаясь в сладостное марево, улавливая звук тихо закрывающейся за нами двери. Здесь не слишком темно. Яркий лунный свет проникает сквозь огромные окна, освещая ещё одну в этой квартире широкую двухспальную кровать под белым, стёганным покрывалом. Опустив меня на мягкую поверхность, Дмитрий слегка отстраняется, распахивает полотенце и даёт волю своим рукам, вырывая из моей груди громкий всхлип. Оглядываясь назад, я с изумлением понимаю: какой же я действительно была глупой...
Дмитрий.
Разжимаю ладони, отпуская потяжелевшую грудь, которая только что помещалась в каждой из них полностью. Ася слишком остро реагирует на прикосновение к соскам, в них сосредоточилась вся её чувствительность. Каждое, даже самое невинное касание отзывается дрожью в её теле и тихим сдавленным стоном удовольствия, от которого у меня сводит внутренности сладкой истомой. Едва сдерживаю себя, чтобы не наброситься на неё с растущим и воющим во мне голодом. Хочу прижать к себе свою женщину и никогда не разжимать объятий, дышать ею, наслаждаться её близостью. Для меня настал тот момент, когда со страстью приходит ощущение эмоциональной привязанности. Ася влилась в каждую мою клеточку и засела там настолько плотно, что уже ничем не вытравишь, даже ненавистью.
— Чего же ты ждёшь? — задыхаясь от переизбытка чувств, шепчет в ночной тишине. — Твоя одежда промокла насквозь, снимай её, Дим, иди ко мне. Не дразнись, достаточно испытывать свою выдержку. Моя давно кончилась.
— У нас вся ночь впереди... — затаив дыхание, кончиками пальцев скольжу по контуру её красивого лица, следую по изгибу шеи, обрисовывая танцующую жилку на ней, затем острые ключицы... худенькие плечи. Ася вздрагивает от щекотки. Возвращаю ладонь обратно к шее, пальцами массируя чувствительные точки. Горячая кровь струится под бархатной кожей. Её пульсация эхом откликается во мне, проходя сквозь рецепторы на руке. Будоражит. Заводит. Разгоняет в голове движение мыслей. Стоит лишь представить её раскрытую передо мной, и меня начинает рвать на куски острым желанием пройтись языком по мягким розовым складкам, толкнуться им в тёплое, влажное лоно и насладиться пьянящим вкусом возбужденного женского естества.