Конечно, оправданий такому, мягко говоря, чересчур оптимистическому видению фигуры великого швейцарского мыслителя можно найти множество. Усталость от материализма — одно из них. Ведь в ту пору любые критические замечания на его счет, подобные тем, которые имелись в рассмотренной выше работе Л. Левчук, я списывал на пережитки советского неприятия представителя враждебной системы. Можно также сослаться на существовавшие тогда (да и сейчас существующие, чего греха таить!) трудности с полномасштабным доступом к современной научной информации относительно Юнга. Но это еще не все. Оригинальное объяснение своей былой глубокой увлеченности Юнгом я нашел в книге Питера Хоманса «Способность опечаливаться: крушение иллюзий и социальные истоки психоанализа» [97, pp. 34–35].
Ключевой для меня оказалась параллель между тремя, на первый взгляд весьма отдаленными, явлениями — психологией нарциссизма, философским холизмом и интересом к мифологии. Оказывается, они весьма тесно переплетены. О том, что истоки холистской установки коренятся именно в нарциссизме, догадался еще сам Фрейд — в процессе работы над статьей «О нарциссизме» (1914). За некоторое время до ее появления (в феврале 1913 г.) он беседовал с Jly Анреас–Саломе, которая впоследствии сообщила о ряде его весьма примечательных высказываний. Фрейд, в частности, говорил ей о своем отрицательном отношении к философии, стремящейся найти во всем единство (некий универсальный принцип), о том, сколь важно вести решительную «борьбу против присущей некоторым мыслителям жажды отыскивать во всем на свете некое предельное единство», а также заметил, что «главным источником подобного стремления к единству является нарциссизм» [Цит. по: 131, р. 104]. По мнению Фрейда, только самовлюбленный нарцисс может позволить себе рассматривать мир как абсолютно целостное образование, т.е. поддаться тому самому соблазну, от которого наука вынуждена отказаться, если только, конечно, хочет именоваться наукой. Ее удел — устанавливать и описывать различия, тогда как для универсальных объяснений лучше подходит религия. Хоманс убежден, что стрелы недовольства этой антинаучной философией, коренящейся в болезненном нарциссизме, Фрейд адресовал в первую очередь Юнгу, которому всего лишь за месяц до этого написал: «Я предлагаю полностью прервать наши личные отношения» (из письма от 3 января 1913 г. [176, р. 539]), — тому самому Юнгу, который уже за несколько лет до этого начал подыскивать обоснование подобному «целостному видению», советуя Фрейду обратить внимание на «далеко идущие взаимосвязи», обнаруживаемые благодаря