Прежде всего, заслуга Элленбергера состоит в новом подходе к изучению ранних этапов жизни и деятельности Юнга — его юношеских лет. Широкой публике они известны в редакции, предложенной им самим и его ближайшей сотрудницей Аниэлой Яффе — из опубликованной посмертно уже упоминавшейся духовной «автобиографии» Юнга — «Воспоминания, сновидения, размышления» (1962). В настоящее время практически ни для кого не секрет, что эта книга с большой натяжкой может считаться автобиографией Юнга и, скорее, представляет собой сводку биографических материалов о нем, блестяще скомпонованных Аниэлой Яффе, а впоследствии существенно скорректированных издательством «Пантеон». Проблематичность авторства «Воспоминаний, сновидений, размышлений» тщательно анализируется в книге историка психологии из Калифорнийского университета Алана Элмса «Обнажая жизни: хрупкий альянс между биографией и психологией» [81]. Тем не менее, в юнгианских кругах не принято выходить за пределы этого канонического жизнеописания.
К чести своей, Элленбергер, в отличие от правоверных юнгианцев, воспользовался собственной методикой сбора первичной информации и потому его биографический очерк по сей день представляет научный интерес. Описывая ранние годы жизни Юнга, он опирался на обширные интервью, взятые им лично у членов юнговской семьи, а также на только что появившиеся в печати мемуары юнговского приятеля студенческой поры — Густава Стайнера.
Подобная исследовательская независимость позволила Элленбергеру перейти к открытому обсуждению того, что в студенческие годы Юнг проявлял необычайный интерес к спиритизму и прочим оккультным явлениям, весьма далеким от тогдашнего идеала научности. Он также подробно останавливается на медиумических экспериментах Юнга в период с 1895 по 1899 г. Еще одной находкой, которой мы обязаны Элленбергеру, можно считать привлечение внимания к материалам, связанным с деятельностью Юнга–студента в рамках базельского подразделения студенческой ассоциации «Зофингия». Благодаря сообщениям Густава Стайнера и Альберта Ойри (другого приятеля Юнга той поры, тоже являвшегося членом этой ассоциации [См.: 146, pp. 524–528]) Элленбергер выяснил, что Юнга, избегавшего всяких массовых студенческих сборищ и гуляний и предпочитавшего интенсивное чтение работ таких авторов, как Сведенборг, Месмер, Юнг–Стиллинг, Юстин Кернер, Ломброзо и Шопенгауэр, интересовали в «Зофингии» главным образом научные дискуссии, в которых он принимал активное участие, особенно если в число обсуждавшихся тем входили философия, психология или оккультизм. Элленбергер цитирует [80, р. 687] Густава Стайнера, который утверждал, что именно «Зофингия» предоставила Юнгу «уникальную возможность перейти от внутренних монологов, протекавших в его сновидениях и размышлениях, к жарким дебатам, а также проверить силу своих идей в ходе интеллектуальных баталий с весьма неглупыми напарниками».