В популярности юнгианства я не видел ничего страшного, скорее, наоборот — тут был повод для гордости. Но вот заявления об архаичности концепций Юнга с точки зрения современной науки меня серьезно обеспокоили. Расстраивало и то, что автор «Культа Юнга» видел в своем герое не столько замечательного теоретика мировой мифологии, коим я представлял его в своей вышедшей незадолго до этого монографии под названием «Мифологическая революция в психоанализе», сколько проповедником неоязычества. Еще более неприятным было «принижение» создателя аналитической психологии по сравнению с Фрейдом.
Пускай, по мнению образованной элиты конца двадцатого века, гением по–прежнему остается Фрейд, совершенно понятно (об этом свидетельствуют голые цифры), что именно Юнг выиграл культурную войну, и именно его работы куда больше читаются и обсуждаются в популярной культуре нашей эпохи. Не существует такого массового фрейдистского движения, которое могло бы сравниться по своим размерам и масштабам с международным движением, сформировавшимся вокруг символического образа Юнга.
Итак, Фрейд — любимец образованной элиты, а Юнг — кумир толпы. Вот пункты нолловского недовольства этим массовым и, в подавляющем большинстве случаев, аматорским почитанием «духовной» версии психоанализа, вникая в смысл каждого из которых я испытывал все большее смятение — смятение от того, что это была правда, с которой, тем не менее, было очень трудно смириться:
Проанализировав феномен юнгизма с исторической точки зрения, мы обнаружим в нем множество парадоксов. В то время как теоретики и практики этого учения говорят о его легитимности как плодотворной психологической теории и психотерапевтической профессии, значительно большее число участников движения не являются профессионалами и увлекаются в первую очередь его «духовностью». Каста профессиональных психотерапевтов — юнгианских аналитиков — исповедует в качестве своей добродетели эклектизм, а вдобавок к этому утверждает пригодность специфически юнговской идентичности для формирования своих убеждений и техник. В форме утвердившегося капиталистического предприятия юнгизм предполагает наличие не только разбросанных по всему миру учебных институтов (имеющих структуру, аналогичную фрейдистским институтам), но и сотен местных психологических клубов (у фрейдистов ничего подобного нет), спонсирующих программы и исследования, связанные с духовностью «New Age» и неоязычеством. Даже большинство юнгианских учебно–аналитических институтов, подчеркивающих свою приверженность клиническому обучению и желание поддерживать профессиональные связи с психологическими и медицинскими науками, тем не менее, прославились проведением специальных занятий или учебных курсов по астрологии, И Цзин, хиромантии и другим практикам, связанным с оккультными науками.