приписываемых Юнгу нововведений, имеющих определенную практическую ценность и поныне [См.: 30, с. 417].
Следующим пунктом элленбергеровской критики оказывается та самая концепция, которая в первую очередь ассоциируется с именем Юнга у любого человека, хоть сколько–нибудь интересующегося или когда–либо интересовавшегося историей психологии. Речь идет о так называемых «архетипах коллективного бессознательного». Как историка, Элленбергера и тут весьма беспокоит генеалогический аспект. Для юнгианского слуха отмеченные им параллели с неоплатоническим понятием «мировой души» или идеей немецкого философа–романтика фон Шуберта об общечеловеческом языке символов звучат, вероятно, достаточно лестно. Уверенность в основательности юнговских предположений возрастает и в связи с тем, что видный немецкий этнолог XIX столетия Адольф Бастиан (на которого ссылается Элленбергер), обобщая свой богатый опыт полевых исследований, выдвинул теорию «элементарных мыслей». Согласно Бастиану [50], наличие у наиболее удаленных друг от друга народов очень похожих ритуалов, мифов и мыслей никаким культурным взаимопроникновением (т.е. теорией так называемой культурной диффузии) не объяснишь, а потому следует признать существование в человеческом разуме определенных универсальных структур. Юнг считал, что его архетипы коллективного бессознательного являются именно такими универсальными структурами, готовыми автоматически воспроизвести традиционный мифологический, религиозный и, кстати, психотический материал даже в том случае, если все нынешнее человечество со всеми его мифами, символами и книгами о них внезапно исчезнет, а останется в живых лишь один–единственный ничего не ведающий младенец. Собственно, новым (по сравнению с бастиановским) считается то, что именно Юнг доказал существование этих универсальных структур, проведя параллель между традиционными религиозно–мифологическими символами и галлюцинациями психотиков. Однако, оказалось, только считается. Говоря о значении идей Бастиана, Элленбергер отмечает, что они «побудили видного итальянского психиатра Танзи провести параллель между галлюцинациями и бредом своих параноидных пациентов, с одной стороны, и мифами и ритуалами многих примитивных народов — с другой» [80, р. 730]. Причем, как оказывается, работа Танзи [174], на которую ссылается Элленбергер, была написана задолго до якобы имевшего место в медицинской практике Юнга клинического обнаружения архетипов коллективного бессознательного — в 1890 году, т.е. когда Юнгу было лишь пятнадцать лет отроду.