завладел — кто бы вы думали? — конечно же, Карл Густав Юнг. О предпринимавшихся им попытках устранить Хонеггера из истории и об эпопее с соответствующими архивными материалами (и по сей день тщательно утаиваемыми наследниками Юнга от научной общественности) Ричард Нолл подробно рассказывает в «Арийском Христе» [30, с. 390–396], а также в предисловии ко второму американскому изданию «Культа Юнга». Ввиду того, что в настоящий момент трудно представить, когда именно отечественный читатель сможет познакомиться с этой книгой целиком, я, с любезного согласия д–ра Нолла, приведу этот чрезвычайно важный и показательный рассказ полностью.
Один из самых огорчительных подтекстов полемики вокруг «Культа Юнга» связан с отделом рукописей Библиотеки Конгресса. Во время подготовки книги к изданию я узнал, что фотокопии обширных клинических записей (и других материалов), принадлежащих одному раннему сотруднику Юнга, были переданы Библиотеке Конгресса. Этими документами были личные бумаги И.–Я. Хонеггера — молодого врача и ассистента Юнга, покончившего жизнь самоубийством весной 1911 г. Хонеггер не оставил никаких официальных указаний насчет размещения своих бумаг и поэтому они перешли в распоряжение К.–Г.Юнга. Юнг хранил их десятилетиями, а впоследствии передал своему сотруднику К.Майеру. Майер долгое время хранил их у себя, а затем окончательно разместил в архивах библиотеки Цюрихского университета, где хранятся также и многие другие бумаги Юнга. Некий американский последователь Юнга получил в свое распоряжение фотокопии этих документов, некоторое время держал их у себя, а затем — в ноябре 1993 г. — передал Библиотеке Конгресса.
Узнав об этом, швейцарские юнгианцы, у которых заблаговременно не получили разрешение на передачу документов Библиотеке Конгресса, потребовали, чтобы бумаги Хонеггера были немедленно возвращены на родину Юнга. В течение двух лет Библиотека Конгресса отказывалась отсылать их обратно в Швейцарию, и в конце концов их удалось оставить в США, но лишь подчинившись определенным ограничениям, навязанным членами семьи Юнга и их сотрудниками. Таким образом, Библиотека Конгресса согласилась допускать к бумагам лишь тех, кто располагает письменным разрешением, полученным от определенных юнгианцев из Цюриха. Это вылилось в неразрешимую проблему. Мои письма к юнгианцам в Швейцарию остались без ответа, что и неудивительно, ведь они явно не хотели, чтобы кто–либо прочитал эти документы. Я также обращался с настойчивыми запросами в Библиотеку Конгресса. После стычки по поводу предполагавшейся, а впоследствии «отмененной», фрейдовской выставки, Библиотека Конгресса ответила на мои запросы письмом, в котором было заявлено, что документы отосланы некоему американскому юнгианцу, от которого она их в свое время и получила. Дело было закрыто.