потому что Юнг, как явствует из вышеприведенной фразы Фрейда, давал основания считать, что у него иные намерения. Если быть еще более точным, эти основания давала все еще не покидавшая Юнга надежда хотя бы окольными путями идеализировать образ Фрейда). Затем — после этого окончательного отказа в эмпатии даже на чисто теоретическом уровне — пришло время для открытого развенчания прежнего объекта почитания с последующим созданием собственной неприступной интеллектуальной крепости.
Именно в таком духе Хоманс предлагает оценивать заявления о фрейдовском догматизме и авторитаризме, как из рога изобилия посыпавшиеся с той поры из уст Юнга и не прекращавшиеся до самых последних дней его жизни. Такого рода упреками пестрят юнговские «Воспоминания, сновидения, размышления». Выразительным примером подобной ретроспективной критики может служить интервью, данное Юнгом в мае 1957 г. Джону Биллински [52; см. также: 22, с.202–206]. Нарциссы не прощают тех, кто отказал им в эмпатии, но, с другой стороны, никогда о них не забывают. Ибо, как показывает Хоманс, за всеми этими решительными обвинениями во всевозможных –измах слышен все тот же плач несчастного обездоленного инфанта, страдающего от незаживающей нарциссической раны. Не заживает она по той причине, что в ее появлении повинны вовсе не идеализированные «псевдоотцы», повстречавшиеся в зрелом возрасте, а травматические переживания раннего детства: «Обвинение в догматизме следует рассматривать в психологическом ключе, т.е. как проявление нарциссизма и грандиозности... Описание Фрейда, даваемое Юнгом, идентично тому мнению, которое последний неоднократно высказывал по поводу своего родного отца, говоря о нем как о человеке, безнадежно увязшем в догматизме, только не в психоаналитическом, а христианско–теологическом» [95, р. 54]. А в отношении Юнга к отцу (равно как и к матери), каким оно представлено в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях», Хоманс усматривает явные признаки травматического нарциссизма: «Юнг изображает семейную ситуацию с позиций своей ранней нарциссической ранимости: отсутствие близости между родителями и в их отношении к нему лично (они были поглощены проблемами, связанными с их браком), неспособность идеализировать отца, а также общее ухудшение внутреннего самоощущения, вызванное атмосферой равнодушия в семье» [95, р. 119].
Ввиду обнаружения такой мощной эмоциональной детерминанты юнговского поведения накануне и вскоре после разрыва с Фрейдом, Хоманс считает, что с творческой точки зрения эти несколько лет являются прежде всего