Краем глаза замечаю движение. Одно из кресел, стоящее у камина разворачивается. Слышится тихий мужской смех.
Плевать! Толкаю дверь. Вылетаю… Наружу.
Кричу от шока.
Ноги, обутые в домашние тапочки, утопают в снегу. Кругом всюду снег.
Слепит. Чарует. Околдовывает. Белое-белое. Ошарашенно смотрю — кругом деревья. Горы. Воздух чистый, аж лёгкие режет. Тропинка, занесённая снегом.
Пячусь назад.
— Добро пожаловать в Альпы, — тихо произносит мужчина, сидящий в кресле.
Звук его голоса знаком мне. Слышала однажды, как Зверь с ним разговаривал. Порох. Порохов Матвей. Тот, кто считается моим отцом. Знаю, что у него немного рябое лицо. Выцветшие от времени глаза.
Смотрю в его лицо осторожно. Всё подтверждается.
— Проходи, — Порох добродушно сгоняет кота с соседнего кресла, успевшего залезть туда. — Садись и смени носки с тапочками. Не хочу, чтобы ты простыла. Доченька.
Порох говорит дружелюбно. Но на коленях охотничье ружьё. Пальцы левой руки покоятся на курке.
— Подойди, — ласково просит. — Вот мы и свиделись, доча. Поцелуй своего отца, — хлопает по щеке, показывая. — Как хорошая девочка…
Пытаюсь вспомнить, что случилось. Я помню только, как я ехала в машине. С охраной. Помню огни дома Рустама, близко-близко. Рядом с домом дежурит скорая помощь. Мы поравнялись с машиной. Ворота распахиваются. Кого-то несут на носилках. Простыня пропитана кровью, рука покачивается… И всё. Дальше — темнота. Как отрубило.
— Ты меня похитил? Как… Что с Рустамом?
— Алиев Рустам отправился на тот свет к своему папашке. Был большой взрыв. От Зверя остались только ошмётки.
Отшатываясь. Порохов Матвей смотрит на меня холодно. Спокойно. Но с каким-то интересом. Зовёт «доченькой». Но в голосе — лёд.
Много льда.
Я не верю в его слова о взрыве. Я чувствую, что произошло что-то. Не только в доме Рустама. Но и с ним самим. Но что именно? Не получается сосредоточиться. Мысли расползаются. На осколки бьются.
— Долго ждать, пока подойдёшь? Или ускорить процесс?
Порохов опускает палец на курок ружья. Я снова двигаюсь в сторону двери. По сантиметру. Не свожу взгляда с чёрного дула. Оно медленно движется следом за мной.
— Я хороший охотник. Не искушай.
Стена. Лопатки касаются деревянной стены. Я перевожу взгляд вниз. На подтаявшую лужицу снега. Чуть левее — ботинки мужские. Не думая, всовываю в них ноги и опять бегу к двери.
Хлоп. Слева.
Хлоп. Справа.
Хлоп. Чуть выше головы.
Выбитые щепки летят в лицо. Паника морозит конечности. Порох стреляет холостыми. Но даже они могут убить.
— В следующий раз буду стрелять на поражение.
Я хватаю куртку, висящую на стене, напяливая поспешно. Странно, что Порох сидит. Одна нога выпрямлена больше, чем другая. Сломана? Вывихнута? Плевать!