Несколько минут в полной тишине проходят. Порох не торопится начинать разговор.
— Значит, рассказывать тебе нечего. Вернее, ничего хорошего, — заставляю себя посмотреть в лицо Пороха. — Я не знала маму. Но о ней говорили хорошее…
Вру, конечно. Ризван мне ничего толком рассказать не успел.
— Красивая. Талантливая. Изящная. Как только с тобой пересеклась?
Вкладываю в свой взгляд всё презрение, на которое способна.
Порох молчит. Контролирует себя.
— На понт берёшь? — усмехается. — Зубы не выросли. Блефуешь плохо.
— Не блефую. Недоумеваю. Я раньше сомневалась. Думала, что о тебе врут больше, чем правды говорят. Но теперь вижу. Всё так. Ты — жестокий садист и мерзавец.
Порох ничего не говорит, медленно продолжает есть, глядя на меня. Как будто кусок моего тела жуёт, а не свою еду. Страшно выводить его из себя. Даже от лёгкой попытки жутко… Но нужно продолжать. Он мне рот не затыкает.
— Наверное, ты мою маму просто изнасиловал. Не могу поверить, чтобы она добровольно под тебя легла.
Глаза Пороха внезапно мутнеют. Потом становятся тёмными. Как будто ил со дна поднимается.
— Рот. Захлопни. Что ты понимаешь?
— Ага. Значит, я права! Она тебе нужна была. Как вещь. Обладать хотел. Только ты ей не нужен. Не любила никогда…
Стол резко кренится вбок. Еда и посуда летят вниз. На пол. Пачкая густую белую шкуру медведя.
— Ты — моя дочь. Но я тебя и убить могу. За длинный язык.
— Хочешь через меня Зверя достать. Убьёшь — никогда не достанешь. Но он тебя из-под земли достанет!
Порох внезапно подаётся вперёд, громко лая смехом мне в лицо.
— Зверь-Зверь-Зверь! А ведь это его семейка виновата в том, что у тебя мамаши нет. В курсе?! Не знала, что ли?! Теперь знаешь.
Внутри всё стягивает ледяной паникой. В крепкий морской узел. Не разрубить. Аж живот спазмами сводит. Я накрываю его ладонью. В защите.
— Мне плохо. В больницу надо.
— Страшно стало. Да? Знай своё место! Девчонка…
Шипит.
Порох встаёт резче, чем необходимо. Замирает на мгновение. Всё-таки нога болит до сих пор. Он себя хорошо контролирует. Но и я на него так пристально смотрю, что крошечную заминку успеваю заметить.
На мгновение даже радуюсь, что духу хватило выстрелить.
Кусочек пазла возвращается. О том, что было. Я перепугалась. Но поняла, что нужно бежать. А там было столько крови и выстрелов… И этот Порох гнался, как оживший кошмар, за мной по пятам. Схватила пистолет, валяющийся на земле, выстрелила. Попала лишь в ногу…
— Больницы не будет.
— Если я потеряю ребёнка, тебе нечем торговаться будет!
— Есть ещё ты, милая. Мордашка и тело. Тоже товар!