— И это все? Ты не врешь?
— Нет, — кивнул Олег, — не вру.
— Ты же сказала, он умирает? — покосилась я на сестру, сидевшую в кресле и с любопытством на нас смотрящую.
— Так и умер бы, вмятина на пол головы была, — заверила она.
— Ничего не вижу, ни следочка, — покачала я головой.
— Я старалась, — улыбнулась богиня.
— Благодарствую, — поклонилась я сестре, — а как нашла его?
— Колечко твое обручальное надела на минуточку. По связи вашей и нашла, научу потом, если хочешь.
— Хочу, — кивнула я.
— Папы нет. И не будет еще долго. Я за него, зови, если что, в любое время.
Сестра подошла и обняла меня, крепко прижав к себе. Меня обдало волной любви и тепла. Тара придержала меня в объятьях, сканируя мою ауру.
— Все хорошо, малышка, — прошептала она. Отстранилась от меня и исчезла.
— Как же так, Олег! — я снова прильнула к мужу, вдыхая его аромат.
— Да сам не знаю. Глупо как-то вышло. Овраг этот черт знает, откуда взялся.
— Когда Тара сказала, что ты умираешь, я сама чуть не умерла. И Илюше так плохо было, я думала, что теряю его.
На моих глазах выступили слезы.
— Прости, любимая, прости! Больше такого не повторится, я обещаю, теперь я буду работать только в зале мониторинга дежурным, там со мной уж точно ничего не случится, так Демитрий сказал, правда, будут ночные смены, но лучше так, чем вами рисковать. Ты точно в порядке?
— Да, все хорошо. Замри, пожалуйста.
Я еще раз просканировала ауру Олега, хотела просмотреть воспоминания о случившемся, они оказались наглухо закрыты Тарой. Физически Олег был абсолютно здоров и полон сил. Только что-то очень огорчало его и печалило.
— Что тебя печалит, родной?
— Да кулон потерял там, где-то. Я с ним тридцать лет не расставался, подарок отца на выпускной.
— Если хочешь, пойдем, поищем.
— С ума сошла? Наши там уже все выжгли. Давно. Да и не стоит она внимания, безделушка, просто, как память, дорога.
— Ты так и не знаешь ничего об отце?
— Нет, уехал в Шотландию и пропал. Как сквозь землю провалился.
— Хочешь, я попрошу отца, он поищет?
— Не нужно, я в свое время перекопал, что мог, и не нашел ни следочка. Скорее всего, его и в живых уж нет. А если и жив, значит, я ему не нужен, хотел бы, нашел бы через мать. Она всю жизнь прожила в Анапе, никуда не переезжала.
— Печально, — вздохнула я, чувствуя душевную боль любимого.
— Бог ему судья. Теперь вы — моя семья. И я никогда вас не оставлю, обещаю.
В голосе и глазах Олега было столько решимости, что я ни на секунду не усомнилась в его словах. Коснулась его губ своими, заставляя забыть всю горечь и боль, что вот уже тридцать лет жила в его сердце. Забыть хоть ненадолго в моих объятиях.