— А если б это был он! — кивнул на меня марсианин, ментально обращаясь к Доре.
— Но это не он, а ты! Я знаю, что делаю! Впредь ответственнее будешь, — спокойно уже заявила Дора.
— Просила же.
— Больно же, дура неуравновешенная!
Олегу показалось, что огромные черные глаза заблестели от слез.
— Ну прости, Папочка, прости! Пожалуйста.
Дора, кажется, искренне раскаивалась уже в содеянном, из глаз бежали слезы, она кинулась обнимать марсианина.
— Он же всего лишь человек, а вы, как вы до третьей стадии его запустили, знаете же, он важен для меня.
— Это ваще-то Аркадич ему чудо во всей красе явить хотел.
Дима покосился на Пелегина.
— Что, так вы все знаете? И ты тоже?
Дора с ненавистью уставилась и на Олега.
— Нет, а в чем дело-то?
— У папы рак легких, третья стадия, а эти апе…лы сидят и не чешутся! А этот, — ткнула пальцем в Пелегина, — хочет купить его за спасение жизни.
— Ох, как же хорошо! — выдохнул Сомов, снова приняв свою человеческую оболочку, нажав на браслет что был на тоненькой марсианской ручке. Человеческая экзекожа обволокла его всего за несколько секунд.
— Еще раз так сделаешь, клянусь своим званием, выпорю до крови у всех на виду. Дай мне что-нибудь из своей одежды, — попросил обиженный Сомов зятя. Тот кивнул и повел его в спальню.
— А Илюша и после рождения будет с нами так же общаться, как уже взрослый? — спросил Олег, когда они все вместе сели пить чай.
— Нет, — взялся разъяснять Пелегин, — первые полгода — это будет вообще практически обычный младенец, разве что чуть быстрее научится говорить, соображать, а потом до двух лет пойдет очень быстрое созревание. В год, например, будет спокойно по слогам читать, а к 3 восстановит и воспроизведет, и научится применять все знания, что мы сейчас в него вкладываем.
— Маленький гений. Ему будет довольно скучно на этой планете, — вздохнул я, уже представив себя совершенным дереволазом рядом с трехлетним мальчуганом, чья мать и дед никто иные, как те, кого раньше назвали бы богами.
— Не будет. В душе он будет все равно ребенок, которому будет нужно поиграть с папой в мяч и машинки, пораскрашивать с мамой картинки и покататься на роликах. Посмотреть мультики. Для этого нам и нужен был Влад. Когда Дора была маленькой.
— А мать зачем убил? — тихо, но твердо спросила Дора, со злобой глядя на генерала. Олег испугался, что щас и на него кинется, и крепко взял ее за плечи. — Ты так и не ответил мне до сих пор, мудрейший. Чем тебе помешала слабая земная женщина, которая всего лишь хотела видеть, как растет ее дочь. Раскрашивать с ней картинки, лепить и рисовать. Целовать на ночь. Почему ей нельзя было делать это вместе с отцом? Они ведь так любили друг друга.