Тарх чуть отстранился, но я схватила его за руку и грохнулась перед ним на колени, ей-богу, не собиралась само как-то вышло.
— Сохрани ему жизнь, пожалуйста, — прошептала я умоляюще, слезы градом катились по щекам.
— Это не в моей власти, — покачал он головой.
— А в чьей? Пожалуйста, прошу тебя, умоляю. Ну хочешь, я с тобой пойду? Хочешь? Я сниму ардонит и останусь с тобой. Только сохрани ему жизнь, прошу тебя! Умоляю!!!
— Очнись, женщина!
Тарх был в бешенстве, судя по взгляду.
— Ради кого ты так унижаешься? Ничтожного человека. Пьяницы, который едва не убил собственного сына. Который даже не верит, что он его сын. Он тебя, богиню, коей должен поклонятся и ноги целовать, неверием оскорбляет. Он не верит ни единому твоему слову, он боится тебя. А ты готова стать рабыней ради его ничтожной жизни. За что? Что в нем такого? Он что, так хорош в постели?
— Я люблю его, — одними губами сказала я.
— Не жди, что он оценит твои старания, — вздохнул Тарх, — он лишь вытрет о тебя ноги. Как представится возможность. Такова его истинная сущность. Все люди такие: чем больше о них заботишься и любишь их, тем больше они наглеют и тем охотнее втаптывают тебя в грязь. Только ради Илюши и потому что жизнь для него теперь будет куда хуже смерти. И больше моей помощи не проси.
— Спасибо, спасибо!
Я принялась целовать его руки, на них градом падали мои слезы.
— Ой, ради всех богов прекрати.
Тарх поставил меня на ноги.
— Тигрица стала облезлой влюбленной кошкой. Брр! Забери его из клиники неврозов, коли не противно. Всего доброго! — Тарх резко развернулся и вышел.
Я навалилась на стену и заплакала.
Сомов подошел, одним рывком поставил меня на ноги и так врезал по лицу, что снова упала. Меня снова резко поставили на ноги и схватили за горло.
— Никогда не смей больше вставать ни перед кем на колени! Никогда не смей больше ни перед кем унижаться. Будь то хоть сам Сварог! Никто не достоин, чтобы верховная жрица Марса перед ним полы собой подметала. А уж выблядок лунной девки — тем паче. Еще раз увижу — сам убью. Род мой позорить вздумала!
— Прости, я поняла, — прохрипела я, пораженная эмоциональностью отца. Первый раз видела его в бешенстве. Глаза такие свирепые, реально испугалась. Сомов резко отпустил, и я перешла в марсианскую ипостась, чтобы успокоиться.
— Горе ты мое луковое, — покачал головой Демитрий, — сейчас привезу я тебе супруга твоего.
— Нет. Нет, жить я с ним больше не буду, он мне не верит, и без доверия — это не жизнь. И убийство Илюши не прощу, ведь если бы не Тарх, он бы погиб, я просто хотела, чтобы он жил, — всхлипнула я.