Но погиб только Купала. Кострома же превратилась в русалку, заманивающую парней в омут (считается, что так боги наказали ее за гордыню, которую девушка проявила, сказав о том, что никто ее не достоин). Но все это время она безумно тосковала по возлюбленному. Тогда боги пожалели Кострому. Они вернули ее брата-мужа из мира мертвых и сплели их тела вместе в красивый цветок. И несколько десятилетий спустя христиане стали называть его Иван-да-Марья.
— Какая печальная история.
Я вспомнила, что аж прослезилась, прочтя ее впервые.
— Слушай, может, и правда поженимся, а то как-то не удобно Пелегину в глаза смотреть.
— Чет не заметила я, по-моему, со всех сторон вполне удобно пристраивался, — прыснула я, не выдержав серьезного тона Олега.
— Да странно как-то. Ты ж сказала, что только Влада признаешь, а сама и Пелегина папой зовешь.
— А почему и нет. Ему приятно, а мне несложно. Это тупо проще, чем Вадим Аркадиевич каждый раз произносить.
— Ну, просто для меня папа — это папа, он один должен быть. Я даже тестя по имени-отчеству только звал.
— Ну и зря. Это их обижало, больше чем уверена. Официоз — он как стена отчуждения между людьми.
— Ну да. В чем-то ты права. Но ни Пелегина, ни тем более Влада папой я назвать точно не смогу. Предупреждаю сразу.
— Я думаю, они переживут, — усмехнулась я.
Полежав немного, мы вернулись в особняк Пелегина, стоявший совсем невдалеке от реки. Любил генерал уединение, даже в особняке жил один, хотя семья у него была — и жена, и дети, жили они, как и отец, на две планеты — Землю и Глорию, но в гости никогда не приходили. И представлена им я не была ни разу никому, быть может, от того, что я что-то типа незаконнорожденной, и меня не желали признавать, чтобы не делить со мной наследство? А что? Кто их, инопланетян, знает? От недостатка общения с родственничками я никогда не страдала — и ладно.
Нам уже постелили в большой беседке на диване.
— Раздевайся, не бойся, я тебя согрею, если замерзнешь, — улыбнулась я, видя, что Олег хочет забраться под одеяло прямо в одежде, — а то утром все мятое будет. А заехать переодеться уже не успеешь.
— Завтра у меня тренировки с Сомовым. Он марсианин, как я понял? И двойной агент?
— Ага. Он представитель старого правящего рода. Но нынешние об этом не знают и думают, что он работает на них.
— Ему точно можно доверять?
— Как себе. Новая власть истребила почти весь его правящий род, родителей, братьев, сестер, жен и детей. Сам он чудом укрылся на Земле, инсценировав на Марсе свою гибель. Никто так не ненавидит тамошнюю власть, как он.