— Что вы делаете?! — девушка отчаянно пыталась вывернутся.
И получила удар кулаком в живот, девушка вскрикнула и перегнулась пополам. Удержав, чтоб не упала, хирург наотмашь ударил по лицу, в кровь разбив губы. Когда жертва обмякла, перекинул через плечо и понес вглубь густого, хвойного леса.
Я почувствовала, что меня кинули на снег, и открыла глаза.
— Давай, давай, детка, сейчас развлекаться будем.
Безумный мужик лежал на мне, давя всем своим телом, не давая пошевелиться. Он рванул вниз мой комбинезон, и я осталась по пояс только в бюстгальтере.
— Славная грудь, хорошая, — оценил маньяк, сорвав бюстгальтер, и начал жутко больно мять груди, — славная, сладкая.
Он начал тереться об меня всем телом. Я почувствовала его каменный пенис, трущийся о мой комбинезон, и меня затошнило от отвращения.
Я посмотрела ауру извращенца — огромное темное пятно над головой, отчаянно сейчас пульсирующее и разрастающееся. В мужика подсажена так называемая лярва — сгусток темной энергии, питающейся негативом. Колдуны бы сказали — демон, ну, это кому как удобнее. Кто как видит. Попросту сгусток темной энергии, которых полным-полно в этом мире, мужик подцепил его в какой-то момент, когда был ослаблен или озлоблен. И эта энергетика постепенно подавила ауру талантливого, но слабовольного мужика. А поскольку питается она негативом, ей нужно было склонить мужика к чему-то негативному. К алкоголю он равнодушен, споить не получилось, а вот к противоположному полу, наоборот, питал слабость. А к тем, кто изменял мужьям, питал лютую ненависть. Припоминая первую, предавшую его с собственным братом жену. Вот и нашла проклятая лярва слабинку. Первой жертвой стала жена соседа и друга, давно строившая ему глазки. О, какой сладкой и неуемной она была! Как сладко она кричала.
— Получила удовольствие, сука?! Получила? Изменила мужу, тварь! Так сдохни, изменница!
Пальцы все крепче сжимались на горле потрясенной жертвы, а ему так понравилось мстить и за себя, и за несчастных преданных мужей! Эти твари так сладко бились под ним в агонии! Это стало его наваждением. Хотелось еще и еще. В неделю по одной. То, что надо. Даже без акта просто соблазнить, уговорить, утащить и удушить мужнину предательницу! Ибо нефиг садиться в машину к чужому мужику.
Ну все, хватит, синяков на мне уже достаточно. Но тут я почувствовала всплеск его адреналина и решила подождать для верности.
— Одиннадцатая будешь. Вон под той сосенкой ляжешь, они все у меня под этими сосенками аккурат в кружок.
Ублюдок начал душить меня и двигался все быстрее. Я захрипела, изображая агонию. Мужик давил очень сильно, будь я обычной женщиной, наверное, уже умерла бы. Его глаза горели безумием, наслаждением и властью, ему хотелось, чтобы я подергалась, пытаясь спастись, чтоб дала продемонстрировать ему свою власть надо мной. Но хрен тебе! Я лежала смирно, как полено. А он все терся и терся об меня, душил и душил. И тут я почувствовала, как что-то горячее брызнуло мне на комбинезон чуть ниже живота. Какая ж мерзость! Я схватила приличную такую палку, лежавшую совсем рядом с правой рукой, и со всей силы вогнала ее в правый глаз мерзавца. Вогнала с такой силой, что она пробила череп с обратной стороны.