Долго он их уговаривал. Ведь уже и сам душой болел за этот вид спорта, стал его патриотом. Года три он пытался наладить работу федерации. Организовывал соревнования, приглашал ветеранов на праздники, сплачивал и объединял коллектив. Наконец федерация закупила новые лодки, дорогие и качественные. В Москве их не покупали, ни одной за текущий период! А они сделали это. Но так и не удалось сделать главного – реализовать стратегический план развития, который он предложил. Руководители упирались. И, в конце концов, вышло так, как и предсказывал Заренков: нашлись люди, которые добром или принуждением заполучили территорию «княжеств» в свои руки. Началось полное разорение клубов. Полное! И сегодня город, взрастивший десятки чемпионов по академической гребле, остался вообще без этого вида спорта. Некуда, негде и некому больше грести. Это произошло уже после того, как Вячеслав Адамович снял с себя полномочия президента федерации, окончательно убедившись, что происходящее идет вразрез с его видением ситуации, с его принципами.
Он ушел, а дружба с Юрием Сергеевичем Тюкаловым осталась. Более того, она вызревала и крепла. Они стали настоящими друзьями. Лучшими. Даже разница в возрасте – все-таки двадцать один год! – не помешала их отношениям развиваться. Между ними установилось абсолютное доверие. Можно было говорить о чем угодно и знать, что этот разговор никуда не уйдет. А еще Тюкалов удивлял своей самодостаточностью. Он никуда не рвался, ни в бизнес, ни в политику, несмотря на свои регалии в спорте. Есть у него квартира и старинная кровать – и за то Богу спасибо. Он принимал все, что имеет, без ропота: и скромную пенсию, и скромные гонорары за свои работы. Дали ему 3.20 за победу на Олимпиаде, и нормально, не жаловался.
Они встречались семьями, ходили в гости друг к другу. Вячеслав Адамович проделал большую работу на этапе общественного голосования, чтобы именно Тюкалов получил звание Почетного гражданина Санкт-Петербурга, хотя тот не просил, не стремился. Стремился он лишь в свою мастерскую, в которой Заренков любил посидеть, понаблюдать, как Юрий Сергеевич лепит из глины, что-то кует из меди.
Особенно скульптору-олимпийцу удавался образ Петра I.
Из четырех работ, которые купил у него Заренков, две – это как раз скульптурные композиции Петра Великого. Одного Петра Вячеслав Адамович пустил в долгое плавание – ведь тот так любил море! – он подарил скульптуру подшефному атомному крейсеру «Петр I», где царя поставили в капитанской рубке.
Второго – у себя в офисе. А вот полководца Суворова работы Тюкалова бизнесмен Заренков привез в дом.