В тех лесах они опята собирали мешками, а белые грибы и лисички – ведрами. И снова мама готовила, жарила со сметаной, мариновала.
В той далекой стране у детей были походы. Лет с десяти уже они сбивались в компании, седлали велосипеды и катились, катились, пока ноги не отказывались крутить педали. Километров за сто от дома. В первый же вечер съедали свои припасы. И распластавшись на голой земле, разглядывая звезды, говорили о космосе, о скором полете человека на Луну, а может, даже на Марс. И уходили в сон под этими разверзшимися небесами, воспаряя всем своим существом в отворенную для них высь.
Наутро из лозины плели ловушки, силки, рыбу удили в ручье. Рыбу жарили, картошку пекли, варили уху.
И дня через три, прогоревшие на солнце, худые – аж ребра светились под кожей – возвращались домой.
Там всегда ждала мама.
Первый раз сегодня он едет и не знает, что его ждет. Он понимал, что инсульт в 77 лет, когда врачи бессильны и отказываются, как сказала сестра, везти в больницу, – это конец. Но надежда, где-то в глубине сердца, в подсознании, – она еще теплилась. А вдруг? А вдруг! «Пусть инвалидом, пусть парализованная, но только бы мама жила!» – думал Вячеслав.
И вот знакомая с детства изба, скрип калитки, он входит в дверь. И мама лежит на диване. И дышит! Не замечая никого вокруг, Слава подходит к ней.
– Мама! Мама, ну что же ты! Отзовись, скажи хоть что-нибудь!
В ответ тишина.
Взяв за руку мать, он стал с ней говорить, о чем-то расспрашивать…
– Она хоть слышит меня? – спросил Валю.
Тишина.
Через несколько часов сердце Софии Петровны Заранковой остановилось. Мать лежала спокойная, и муж и все дети рядом, все здесь собрались.
Она дождалась их и со всеми простилась, и только потом ушла навсегда.
Похоронили Софию Петровну на местном кладбище, с отпеванием священника, как и полагается православным.
На отца было больно смотреть. Адам Алексеевич был похож на ребенка, который остался один в темном лесу.
И это не аллегория. Отец окончательно ослеп, когда ему было шестьдесят три года.
Он очень ждал пенсию. Все-таки тридцать лет работы на стройке в должности бригадира комплексной бригады, полстраны исколесил в командировках. Пора отдохнуть, заняться хозяйством, привести в порядок дом. Да огород в полгектара, да скотина – есть чем заняться. А еще была у Адама Алексеевича мечта – как она у него родилась? – смастерить настоящую русскую карету с коваными накладками на колесах, резными перекладинами и узорчатой дугой с колокольчиком. Эта карета была из другой жизни. Может, поэтому он придумал ее?