Поющий лук

В далекой стране озер и водопадов, в той стране, где красота рассветов соперничает с печалью закатов, разворачивая пунцовый полог над громадами древних красных камней, жило небольшое племя из оджибуэев. Мужчины этого племени промышляли охотой и рыболовством, а женщины — всем остальным. И детей воспитывали, и одежду шили, и готовили, и даже вигвамы свежими шкурами перестилали. Дети же забот не знали. Бегали, купались под водопадами, дрались. И только один из них никогда не принимал участия в играх. Бывало сядет на камень где-нибудь в отдалении и все слушает что-то. Так его и прозвали — Габэдаб, что означает «вечно сидящий».

Его и не трогали. Мал еще. Придет время — возьмет он в руки лук и станет настоящим охотником. А то, что прислушивается — хорошо. Охотник должен иметь острый слух и понимать природу.

Все слышал Габэдаб — и как муравей травинку тащит, и как звенят крылья бабочки… И складывались эти звуки в мелодию, такую прекрасную, словно весенний дождь над рекой. Он даже пробовал напеть ее, но ничего не получалось. Все не хватало какого-то смысла. У природы смысл был, а вот у Габэдаба исчезал куда-то. Так он и просидел все детство, грезя о чем-то. А потом наступил тот возраст, когда каждый мальчик племени должен пройти суровое испытание, чтобы заслужить право называться мужчиной.

В то утро вождь дал Габэдабу лук со стрелами, ему и еще двум мальчикам. На другой день, каждый из них должен был взять запас еды на два дня и уйти в лес на целую луну. Сумеет выжить — значит прошел испытание.

Габэдаб с поклоном принял новый лук, украшенный священным вампумом, вскинул, словно примеряя к себе, но тут же опустил. Задумался. Тронул тетиву — зазвенела. Еще один новый звук к сердцу принял.

До рассвета, в полной темноте вышел Габэдаб из вигвама. Только Ваабан-Ананг — Утренняя Звезда освещала его путь. Да и та скрылась за деревьями, как только он вошел в лес. И когда пришло утро, а в лесу оно наступает позже и лишь слегка рассеивает сумрак делая его изумрудно-зеленым, Габэдаб принялся за дело. Он взял еще четыре жилы и натянул их на лук, соорудив что-то наподобие арфы. Каждая струна гудела по-своему — от густого звука ко все более высокому. Но никак не складывалась песня, каждый звук казался отдельным от всех остальных. Не было единства, не было той певучести, которую так жаждало его сердце. И тогда он решился нарушить табу, легко поднялся и отправился из лесу в направлении Красных камней. Два дня шел, и когда добрался, увидел, что теперь предстоит еще более дальний путь — вверх. Карабкаться по отвесной скале трудно, не за что уцепиться, некуда ногу поставить, а острые камни так и норовят поранить человека. Всеми силами природа доказывает, что она сильнее, но не на то ли дан человеку разум, чтобы упорствовать и побеждать? Пусть не силой, но хитростью и находчивостью. Текли часы, солнце уже приготовилось закатиться за горизонт, когда, наконец, в последний раз подтянувшись, Габэдаб увидел ровное плато, напоминающее гладь неведомого красного озера.