Наши леса, полные зверья…
Я знала, во что превратится этот край и эта крепость, когда на них нападут чужие.
И знала, что не могу этого допустить.
— Вскоре придут дожди, — решила изложить собственный план. — Не думаю, что Ворон и его люди к этому готовы. Они, наверняка, станут лагерем возле Сварры и военная осада продлится не один день. Холодные, мокрые дни… Воинам понадобится пропитание, дрова, теплые шкуры и девки, чтобы согреваться по ночам. Я проникну в лагерь вместе с ними…
— Но как вы сумеете привлечь внимание именно короля, а не его воинов? — нахмурился один из ярлов.
— Не важно как. Сумею, — сказала уверенно.
— Так и знал, что у тебя немало секретов, — премерзко улыбнулся младший брат, но тут же получил затрещину от короля.
Я хмыкнула про себя.
Бранд Асвальдсон был, в какой-то мере, справедлив. Жаль, что других чувств от него не добьешься.
— Сколько тебе понадобится времени, чтобы отправиться в путь? — подался вперед отец.
Вздохнула. Права была — он не позволит мне остаться в крепости ни единого лишнего дня. Впрочем, меня здесь и правда ничего не держит. Воспоминания?
Я унесу их в своем сердце.
— Буду готова к завтрашнему вечеру.
— И этот черный карл заявил мне, что сердце у меня большое, а корень — маленький! Пришлось кулаками бахнуть, чтобы он не мог больше пользоваться своим поганым ртом!
Воины ярла Торрода одобрительно загалдели, а я спрятала смешок за кубком с горячим хмелем.
Для мужчины и не придумаешь худшего оскорбления. Жители долин считали, что у храброго человека сердце меньше, чем у труса — потому что в большом сердце больше крови, а она поселяет робость.
А уж про размер мужского корня и говорить нечего.
Даг только поджал губы неодобрительно. Вот уж не замечала за ним в крепости такого отношения. А сейчас он пекся о моей добродетели так, будто вывел невинную деву из храма — а не будущую кюну за пределы её крепости. Зря он. Я росла среди простых воинов, и их разговоры и поступки давно не смущали и не пугали меня. И что происходит между мужчиной и женщиной знала, и роды могла принять, и рану зашить жилами и костяной иглой.
Пусть отец и мачеха и не были уверены, кто из меня получится, вдруг ветер позовет и исчезну — мачеха может даже желала этого — но готовили к роли жены короля основательно. Даже больше прочих дочерей — но здесь уже моя заслуга.
Я жадно впитывала в себя любые обычаи, навыки и умения, что мне подсказывала жизнь или наставники: искусство лечения ран и ухода за больными. Ближний бой на ножах и стрельба из лука. Управление крепостью и уход за скотиной — та ведь давала нам жизнь более, чем многочисленные топоры защитников крепости. Воинские премудрости, чтение, письмо… Старая Нья, будучи ключницей пока её глаза совсем не сдались седому туману, учила меня даже учету.