Этим они мало отличались от любого жителя наших краев. Так уж повелось, что здесь уважали только силу. Женщинам позволяли быть слабыми, но я проиграла еще при рождении — и мне пришлось самой доказывать, что нельзя обращаться со мной, как с безответным псом. Так что и прочие, проживающие в крепости, пусть недолюбливали меня или по привычке презирали, но не смели оскорблять в открытую. Даже мачеха.
Я научила считаться с моей силой, научила бояться. И не только из-за проклятого дара, но и потому, что и без всякого дара я могу отомстить.
Отец кинул мне кожаный рулон.
— Прочти это. Вслух.
Я развязала веревку, скрепляющую свиток, и вчиталась в довольно неопрятные знаки, всё больше хмурясь по мере прочтения.
Что ж, этого следовало ожидать. Слухи и донесения о том, что на севере бушуют не только снежные бури, шли уже не один год, но то, что захлестнет Перевал, а потом и нижние земли, не ожидал никто.
Вести были тревожные и неожиданные.
Короли Гюрдир и Скафти уже сдались под мощью «северного ветра», а это означало, что между завоевателем, известным как Ворон, и нашим королевством лежали теперь только западные земли и пустоши.
— Мы на пороге кровопролитной войны? — подняла я взгляд на отца.
— Этот бастард обломает свои ледяные зубы о наши мечи, — прошипел Одд, сплевывая.
— Но он подобрался очень близко, и те, кто ему сдался… мы их знаем как сильных воинов, — возразил один из ярлов, будто продолжая начатый прежде спор, который остановился с нашим появлением.
— Значит, их слава ушла, — снова скривился брат.
— Не понимаю, зачем Черному Ворону это нужно, — я не скрывала своего недоумения.
— Конечно, ты не понимаешь, — съехидничал Одд, — Как тебе понять дух завоевателя и мужчины?
Не позволю превратить себя в ничего не знающую дурочку, раз уж мне было оказано такое доверие, и я была приглашена на совет.
— Я имела в виду, что его сила и крепости — на Севере. Даже Перевал слишком далек от дома. Если Ворон завоюет эти земли… он просто не сможет ими управлять.
— Согласен, — кивнул ярл Торстейн с седой бородой и морщинками вокруг светлых глаз. Мне всегда казалось, они появляются у тех, кто много улыбается… но в нашем замке почти не улыбались, — Это только ослабит его.
— Может есть причина, по которой он хочет уйти с Севера? — это уже мой младший брат. Иногда, когда его ум не был одурманен вином, Ингольв говорил верные вещи.
— Или слухи о том, что в его тело вселился убийственный дух севера, который не успокоится, пока не заморозит все живое, верны, — мрачно высказался самый молодой из ярлов.
С ним тут же начали спорить.