— Алиса в порядке?..
— Лишь слегка побита, представляешь?
Мне не слишком нравилось, что кто-то разобрался с Алисой, но я был бессилен — с такой болью вряд ли можно было сделать хоть что-то. Так что мне оставалось лишь одно: лежать и чувствовать чужое присутствие рядом.
***
Солнце освещало палубу, как факел освещает путь освобожденному заключенному. Выйдя из мрака и сырости, я набрал побольше морского воздуха.
— Рада видеть твой глаз.
— А я рад видеть тебя глазом, — улыбнулся я Алисе.
После дней, проведенных в слепоте, возникало ощущение перерождения. Нити теперь упорядочивались и стали понятными. Вот те, что принадлежат Алисе, тянутся от рук и ног, от губ. Вот те, что привязаны к другим. Мир стал яснее. А я — сильнее.
— Не заигрывай со мной, ты все еще не бессмертный.
Язвительность в голосе девушки смягчалась скрытой любовью. Но как к сыну, не как к мужчине. Очевидно, я стал членом ее клана, семьи. И… тем более, после того, как я увидел странный пучок нитей в ней, стало ясно — как бы ее ни любил, мы не сможем быть вместе как любовники.
Рядом никого не было, я это видел, ведь вокруг нас с Алисой не были растянуты жилки намерений. Значит, никто не проходил, не слушал, не поджидал. И я мог говорить свободно.
— Я не заигрываю с тобой, прелестная мать.
— Мать?..
Ошеломление. В голосе Алисы было именно оно.
— Да. Я не сразу это понял, но теперь, имея глаз, убедился. В тебе зреет жизнь. Вот здесь.
Рука легла на ее живот, скрытый корсетом. Пока еще талия была стройна и гибка. Но совсем скоро… Мне было отчасти жаль. Я знал, что материнство дается трудно, особенно воительницам. Их я знал не много, но понимал, что восстановиться в навыках будет сложно. Да и… боец, которого манит чужая жизнь, скорее умрет. Значит, Алисе нужна будет не моя любовь. Лишь поддержка. Прикрытие. От всех опасностей в мире. Чтобы она не умерла из-за страха за свое дитя.
— Что ты такое говоришь?
Нити Алисы окрашивались в красный. Злость, тревога, разочарование, недоверие.
— Это будет юноша. Не могу сказать, насколько длинная его жизнь, но ты сможешь выносить и родить. Ребенок — вампир. Который несет твой Дар, но в иной форме. И при этом его отец… человек?
— Миша… — прошептала Алиса одними лишь губами, но я прочитал.
— Сожалею.
Нити было сложно не читать, имея глаз. И я видел, сколько боли скопилось в судьбе вампирессы.
— Мне правда жаль, Алиса, что все так оборачивается. Я люблю тебя, но понимаю, что ты отдала сердце другому мужчине. Он забрал его куда-то далеко. Мне больно; тебе, вижу, еще хуже. Но я буду помогать тебе. Даже больше, чем до этого.