— Крис, глупый вопрос, но все в порядке? Не считая… очевидного.
Мой деликатный ассистент покосился на горло, на котором не осталось ни отметены. Многоликая не только разрисовала мне всю правую руку и висок, но и любезно стерла все следы несостоявшегося жертвоприношения. Армель тоже постарался, подлечил и восстановил жизненные силы.
— Все хорошо, — поспешила я успокоить Тая. — Наверное…
— Наверное? — насторожился он. — Крис, что происходит? Ты так старательно избегаешь смотреть на меня… Разговор с Богиней, что там еще было?
Да, о беседе с Многоликой я рассказала и ему, и Эвальдосу с Армелем, вот только опустила часть информации. Ту, что касалось второго Дара.
— Я должна… я должна тебе кое-что рассказать, — наконец-то решилась я на правду. — Насчет нас с тобой.
Балавр прищурился, поддался вперед:
— Мне не нравится твой тон и обреченность во взгляде.
— Тай, я… в общем, с нашей истинностью все не так…
— Не «как»?
Меня все время напрягали эти «истинные пары», казались искусственными, какими-то не такими. Почему какая-то непонятная связь должна определить будущее двух разумных? Почему этому нельзя противостоять? Почему должна быть… обреченность, да, Тай верное слово подсказал. Истинность заставляет сомневаться, в собственных чувствах, а самое страшное — в чувствах партнера. Ведь все это не совсем взаправду.
— Тай, когда… в общем, когда ты стал балавром, ты кое-что утратил.
— Я многое потерял. Глупое стремление доказать отцу, что я могу быть чем-то и вне Стаи дорого мне стоило. Семьи, родных, нормального звериного облика…
— …И истинной пары, — закончила я перечисление.
Он лишь отрывисто кивнул. Челюсти сжались, и скулы вновь обозначились острее.
— Тай, это правда, что у балавра не может быть истинной пары?
Тяжелый взгляд и давящее молчание, а потом:
— Правда.
— Тогда ты понимаешь, что наша истинность, она ненастоящая?
Вот! Я выдавила это из себя, сказала страшные слова.
— И? — почему-то Тай расслабился, откинулся в кресле.
— Ну, как же, ты же… — объяснения не находились, все умные фразы вылетели из головы, а я ведь готовилась к этому разговору.
— Я люблю тебя.
Как удар, хлестко, коротко. Твердо, уверено. Глаза в глаза и ни малейшего сомнения, страха, или еще чего лишнего.
— Да, мой зверь признал тебя, чего быть не может, так как большая часть инстинктов должна была отмереть после первого полноценного шага на Грань, — Тай говорил спокойно, контролируя голос и жесты. — Сперва я сам не понял, что происходит. Твой запах… он будоражил, заставлял тревожиться, вызывал непонятное возбуждение. Непонятное для неполноценного, полумертвого оборотня, нормальный сразу бы распознал в чем дело…