— Так может, это они и есть?
— Не думаю. Идём!
Дети исчезли, и тут же на их месте появилась ещё одна тёмная фигура.
- Ктукк, — прошептал кто-то в темноте. — Занятно…
…
— Ненавижу! — выдохнула ведьма.
Седые растрёпанные волосы прилипли к влажному лицу. Руки скованы наручниками — не зачарованная сталь, блокирующая магию, нет. Маносу не нужны подобные артефакты, он слишком силён.
Мёртвые руки посоха некроманта нервно шарили по пылающему голубым светом шару — магистр нервничал, но вовсе не из-за слов зельевара — он уже давно не обращал внимания на старуху. Она отпоила зельями отпрыска рода Дакота, вернув щенку жизнь, вновь запустив сердце — для этого он её и выкрал. Он не силён в вопросах возвращения жизненных сил, всё как-то больше по мёртвым.
Ведьма сделала своё дело, и он может избавиться от неё в любой момент — сейчас вовсе не об этом надо думать! Кровавая луна скоро начнёт угасать — а это значит, мало времени… Конечно, через год вновь наступит эта чудесная, колдовская ночь, но во-первых, он и так слишком долго ждал этого момента, а во-вторых — мальчишка оказался слабаком — может не выдержать…
Справа тесной камеры, в которой томились, страдая от мук, Ведьма и адепт — был надёжно запертый на массивный замок проход. Он вёл вглубь подземелья — туда, где своды подземного хода расширялись, открывая огромное пространство — к глубокой, бездонной яме — драконовой тюрьме. Там, внизу, скованный цепями, томился магистр Яр — Жемчужный дракон. Манос заставил Ольвиду усыпить зверя — до того момента, как он ему понадобится. Возле ямы, на жертвенном камне уже красовались ритуальные ножи, сверкая лезвиями в мёртвом огне…
— Будь ты проклят, Манос… Будь проклят!
— Заткнись, Ольвида!
Ведьма дёрнулась всем телом — зазвенели наручники, перекрывая стон распятого на стене адепта. Арвель Дакота стонал от боли — из каждого вытатуированного на ладонях символа сочилась кровь. Струйки бежали по стенам, испаряясь багровым дымом — Манос, поднося к нему посох, ждал, пока руки, зацепив кольца этого странного, плотного дыма, перельют его в шар.
— Ты… — ведьма из последних сил подняла голову.
— Ха-ха-ха… Что? Удивляешься, что помню твоё имя? — пробормотал Манос, не отрывая глаз от красноватых струек, исчезающих в голубом омуте. — Твой морок на меня не действует. Да и страхи по поводу сокрытия имени от некромантов сильно, на мой взгляд, преувеличены. Любой некромант прикончит ведьму без всякого имени.
— Бам!
Грохот… Подземелье содрогнулось — сверху посыпалась каменная крошка. Манос едва не выронил посох, танец красноватого дыма внутри шара прервался, руки, обнимающие шар, хватали воздух в тщетной попытке вновь поймать дым, взметнувшийся вверх — к самым сводам — туда, где висели, сложив крылья, сотни летучих мышей. Растревоженные, они стали метаться по подземелью. Манос, взбесившись, Схватил посох и, еле удерживаясь на ногах, стукнул им о земляной пол. Крошечные тельца с жалобным писком посыпались замертво — мягко падая на пучки полусгнившей соломы, разбросанной по углам.