— Я понимаю, что видеть меня не самое интересное занятие, — Маша в несколько глотков осушила стакан и вернула его Кате. — Но то, что я узнала, касается всех вас. Вам грозит опасность от человека, который, — она взглянула на Катю, — является членом вашей семьи… Вы, конечно, можете мне не верить, но тогда я всё равно сделаю то, что должна. Я обращусь в полицию, нравится вам это или нет. Не к Борису Егоровичу, — теперь Маша посмотрела на Серафиму. — Хвошня совсем не тот человек, за кого вы его принимаете, — Маша усмехнулась, — да и у него на ваш счёт совсем другое мнение… А Жорж во всём согласен с ним.
— Я не понимаю, — мелодраматично всплеснув руками, заявила Серафима, — что она говорит!
— Сядь и прижми хвост, — внезапно велела Софья Дмитриевна дочери и указала палкой на диван.
— Мама… — Серафима передёрнула плечами, но перечить не стала. Села, распрямив спину, словно вместо позвоночника у неё был вставлен металлический штырь.
Маша, заручившись неожиданной поддержкой старухи, продолжила:
— Всё дело в том, что Жоржу очень нужны деньги. Много денег, — уточнила она. — И очень быстро. Это их общие дела с Хвошней. Они хотят владеть Николаевским полностью, чтобы затем начать здесь строительство… Я не знаю, как они планируют избавиться от вас… — Маша вздрогнула от своих же слов, так ужасно они прозвучали.
В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов.
— Ну, я бы подожгла дом… — внезапно произнесла Софья Дмитриевна, поставив между ног палку и положив подбородок на рукоятку.
— Мама! — зашипела Серафима.
— Что — мама? — старуха усмехнулась, и Маша в очередной раз поразилась изменениям, произошедшим в ней. Точнее было бы сказать, что Софья Дмитриевна была одной большой загадкой. В её голове и настроении странным образом уживались вполне здравые, если можно так сказать, мысли, и странные по своей дикости выводы.
— Дом? — растерялась Маша. — Это вы, конечно, пошутили…
— Я что, похожа на клоуна? Сима, твои предложения? — Цапельская переключилась на дочь и пожевала губами. — Что ты на это скажешь? Лично мне Жорж никогда не нравился. Да и жена его тоже. Это ж надо быть такой идиоткой, чтобы провернуть подомный пердимонокль с Аркашкой…
Маша непонимающе посмотрела на Катю, затем перевела взгляд на Софью Дмитриевну.
— А что произошло? Что с Натали? — Маша вспомнила истеричную рыхлую жену Жоржа, совсем недавно лежавшую в слезах в этой гостиной.
— Фригидное бревно, — старуха выдала очередную фразу, от которой вздрогнули все присутствующие. Софья Дмитриевна качнула серьгами — полировка стола радостно заискрила в ответ. — Опомнилась, дурында! Только заметила, что Гошка спит со всеми подряд. Брала бы пример с Дашки — вот кто способен мужиками крутить. Два сапога — пара! Правда получается, за свои же способности и пострадала, — хмыкнула Цапельская и достала из кармана длинного бархатного халата трубку. — Слышала я, как Жорж Дашку по углам зажимал, а та и рада была!