Маша подала ей вино и, уже не стесняясь, стала цеплять с поверхности пирога крупные вишни. Камень, летевший в её огород, достиг цели. Только Серафима ещё не поняла, что из этих вот камней Маша решила выстроить альпийскую горку пофигизма.
— Жорж — такой утончённый, обходительный, а рядом с ним эта деревенская дура!
— Натали из деревни? — переспросила Маша, но, встретив яростный взгляд, вцепилась зубами в хрустящую корочку.
— Натали! Тьфу! — Серафима неаккуратно приставила горлышко бутылки к краю бокала, и бордовое пятно тут же растеклось по ткани платья. — Наташка — идиотка. Так и знала, что чем-то подобным всё это закончится… Пусть теперь шконки в камере моет…
Маша скосила глаза, стараясь, чтобы Серафима не увидела её гримасу. Нет, определённо тётка Кости умела произвести впечатление.
— А правда, что Жорж и Дарья Михайловна, — Маша смутилась, но вопрос сам собой вылез из её рта, будто и она пила вино на пару с Цапельской.
— Как кролики… — скривилась Серафима.
У Маши даже нос зачесался. Она решила перевести тему:
— А вот Софья Дмитриевна мне рассказывала, что в Париже…
— Вам? Софья Дмитриевна? — Серафима оглядела Машу с таким видом, словно видела в первый раз. И как же этот взгляд напомнил Маше старуху Цапельскую! Так и ждёшь, что тебя снова примут за прислугу.
Поняв, что опять брякнула лишнее, Маша исправилась:
— Я слышала, как она вспоминала про какую-то поездку…
— А… — Серафима махнула рукой. — У неё всё перепуталось в голове с того случая. Потом у неё эти припадки стали всё чаще, и мы, естественно, никуда не поехали. То есть, конечно, папа и Саша ездили по работе, но ненадолго. А я осталась с мамой. Я ухаживала за ней. Это жертва, знаете ли! — пафосно закончила Цапельская, и на её глазах выступили слёзы.
Маша представила, каково это ухаживать за Софьей Дмитриевной, и с уважением взглянула на Цапельскую.
— А если сиделку? — робко предложила она.
— За кого вы меня принимаете?!
— Простите. Это я по глупости, — извинилась Маша.
— Нет, вы далеко не глупы, — горько усмехнулась Серафима. — Только видно уже не изменить того, что мужчины рода Цапельских плодятся непонятно от кого…
Маша прикусила до боли язык, чтобы не отбросить подачу прямиком в сторону Цапельской. Можно подумать, что Николай Августович женился на испанской принцессе! Определённо понятно стало одно — никаких вменяемых причин, чтобы Маша не могла остаться с Костей, кроме, естественно, его личного желания, у его родственников не было. Это давало Маше ощутимое преимущество — теперь из этого дома её может выгнать только Константин, а он, кажется, этого делать пока не собирается.